Чтоб Дорогу жизни сложить,
А моя Александра мученица
Самая в небе везучая.
А Илия удалой
Не сдался под конвой.
Моя бабушка Саша
– Лицо самой сажей,
Чтоб враги не ворвались в нее-
И покрылось вдруг небо огнем.
На книгу Бакмана
«Вторая жизнь Уве»
Где же ты Уве,
Странный бирюк?
Кошак —то все снится,
Да бесполезный крюк…
Работа пыльная твоя
Запомнится в веках.
Жену зовешь: Сони, Соня.
Она уж не пришла.
Округа пышная нет, нет,
Не вспомнится уже,
И будут персы горевать
Об Увиной судьбе.
Дышал Саабом он и пел
О давнем, о былом…
Весь в дымку белую как мел
Он помнил отчий дом.
И клал цветы своей жене,
Жене, своей судьбе.
Лесные алогизмы
Приток столбенеющей влаги,
Стеклянный трезвон легких лап,
Волнующий ритм старой саги,
Рождающий эхо и сап
Живущих в корнях старой ели
Сужают сосуды и хорды
Как холод январской постели,
Как крен корабельного борта.
В зрачках моих крапины света —
Декор этих брызжущих молний,
Внушаемых жаждой ответа
На звон шустрых капель – их сотни!
Незримо мой рот улыбнулся,
Летит на фантазии смехом.
За радугой луч встрепенулся,
Сливаясь с дождливою вехой.
Перед старым Рождеством
С утра уж как Вакула забил посохом,
Заполдома метет – идти страшно…
Такая ж-жуть снежки ворохом!
Думаем: к брашну ли, к порошну?
Прятать что светляков – все молоды,
Хоть из-под снега, да в Рождественскую:
Не клади, говорят, камедь в подовые,
Пролагай пути хлебу отеческому.
Вот Господь пришел, просит нищенствующий.
Вот ему – белоснежный пряничек с ангелами.
Цесаревич Алексей
Светоч ясный, припомни сон:
Восковые фигуры в белом
Отпускают тебе поклон,
А главы посыпают мелом.
Эти образы, сны теперь
Не тебя одного пугают.
Полночь. Глухо скрипнула дверь
И огни по дворцу блуждают.
Что, дитя, знака ль Божьего ждешь?
Снова оторопь в шаге несмелом…
Они знают: ты скоро уйдешь,
Восковые фигуры в белом.
Им недолго осталось ждать,
Как из рваной раны на теле
Рок империи источать,
Точно кровь из твоей колыбели.
Смешное и грустное
Злой шут подарил три копейки,
Одну на ладони держу.
«А ну через голову, эй-ка!», —
Кричит мадемуазель Абажур.
Шутиха ударилась оземь,
И вверх полетели