Комбата мы по-простому ласково и за глаза называли Батей. Сусанинские проделки показались нашему комбату детской забавой, и он приказал нам пробегать все деревни, а они довольно часто возникали на нашем пути, в противогазах, а это нехватка кислорода в лёгких на семьдесят процентов. В такие моменты я сильно жалел о том, что я не рыба. Влажная, мокрая одежда от пота была бы идеальной средой для неё: «Если бы у меня были ещё и жабры, я бы их использовал на все сто процентов».
Кто-то между щекой и резиной противогаза просовывал спичечный коробок, облегчая себе дыхание, но подобные методы не могли помочь дышать полной грудью в этой жаре. Замкомвзвода, старший сержант, заметив такую хитрость со спичками, опрыскал незаметно от нас взвод слезоточивым газом. О том, что там было, лучше не рассказывать. Крики, ненормативная лексика, слезы и красные ослепшие глаза говорили сами за себя. Воду во фляжках люди пили глазами, но это им не помогало. Движение батальона продолжилось. Командиры, бежавшие с нами в трусах и майках, бодро поддерживали темп бега. Высокое начальство ехало в автомобиле «Волга» и изредка бросало ленивые взгляды на бегущих. Складывалось такое впечатление, словно мы сами заслужили себе подобное наказание, а командиры здесь совсем не причем.
На сороковом километре марш броска люди начали из – за нехватки воздуха и скопившейся в мышцах молочной кислоты сильно сдавать.
У некоторых открывалось спасительное второе дыхание, откуда – то снизу, но большинство бегущих физически не было приспособлено к такому. В стройных, но уже недружелюбных рядах взвода появились косые завистливые взгляды, обращённые на своих довольных, но уже бывших, товарищей.
Рядом со мной бежал высокий грузин. Я ещё подумал, что он большой, ему, наверное, легче всё это пережить, но всё оказалось наоборот.
Мы с товарищем примерно километр несли его и его автомат на себе. Спасибо большое ему, чувствовалось в нём сострадание к нам. Кацо – «друг» в переводе с грузинского – решил избавить нас от мучений. Он как-то скукожился, сник и упал на дорогу, потеряв сознание. Огромное ему спасибо за это. Пока он был ещё теплый, погрузили его в грузовик, который ехал рядом с нами и подбирал совестливых, но бесчувственных солдат.
Было несколько десятиминутных привалов. Когда я с трудом снимал портянки, они были полностью пропитаны кровью. Ноги поднимали вверх, прислоняли к стволам деревьев, кровь отходила вниз, и сразу чувствовалось облегчение. Мозоли несколько раз рвались на одних и тех же местах. Странно: летаем в космос, а придумать