За столом разговор не сложился: Рамон был слишком занят необычной едой и чужим этикетом. Конечно, ему, чужаку, могли простить – да и наверняка простили какие-то мелочи, но вести себя вызывающе тоже не годилось. Так что пришлось во все глаза наблюдать за хозяином дома.
После обеда, во время которого юноша сумел не совершить ничего непростительного, Рамона провели во внутренний дворик, засаженный розами. Хозяин, представившийся как Амикам, опустился на скамью в резной беседке, указал гостю место напротив.
– Ты очень юн, как по нашим, так и по вашим меркам. Как случилось, что ты уже воин, командующий людьми?
Рамон помедлил с ответом:
– Так вышло. Будет ли правильно и достойно хвастаться битвой, где с одной стороны погиб мой родич, а с другой – твои соотечественники? Я защищал своего господина, он решил, что это достойно посвящения. Копье я принял после погибшего брата.
– Доблесть, скромность и великодушие, – усмехнулся хозяин. – Редкое сочетание. Дочери повезло, что ей попался именно твой отряд.
Рамон пожал плечами, как отвечать в таких случаях, он не знал. Выждав, не скажет ли Амикам еще что-то, развернул принесенный сверток.
– Твой человек сказал, что это семейная реликвия.
– Взятое в бою по праву принадлежит победителю.
– Какой может быть бой между девчонкой и дюжиной взрослых мужчин?
Хозяин покачал головой:
– Не скрою, эта вещь дорога мне, но я не могу просто взять ее обратно. Однако обычай не запрещает выкупить трофей. Что ты предпочтешь: золото или оружие?
– Оружие.
Маменька наверняка сказала бы, что он глупец. Герцог бы с ней согласился. Действительно, в оружии ни сам Рамон, ни его люди недостатка не испытывали, а золото пригодится всегда. Но принимать деньги от недавнего врага казалось неправильным. Да, юноша не таил зла ни к отцу девчонки, ни к ней самой – но все равно взять золото не мог. А оружие – это оружие, в том, чтобы принять его, нет бесчестья.
Амикам кивнул, кликнул слугу. Вскоре тот вернулся, неся еще один нож – не менее богато украшенный, чем тот, что все еще держал в руках Рамон, но казавшийся новее. Рядом с благородной стариной узор выглядел чересчур ярким и вычурным. Тем не менее сталь была хороша, и работа мастера казалась безукоризненной. Взглядом испросив разрешения у хозяина, Рамон повесил нож на пояс.
Хозяин дома положил вернувшуюся реликвию на колени, провел пальцами по завиткам на ножнах.
– Ты согласишься бывать у нас? Ты нравишься мне, а моей дочери будет полезно узнать о ваших обычаях и языке из первых рук. К тому же ты нравишься и