Помыв чашку уже, наверно, десятый раз за вечер, убрал ее в шкаф и взглянул на циферблат настенных часов, подаренных матерью жены на год моей с ее дочуркой совместной жизни.
«Давно следовало их выбросить»,– подумал я, но часы висели высоко, потому, чтобы достать их, нужно было нести стул, а он находился в другой комнате, потому я поленился и отложил это намерение на следующий раз. Снова.
Стрелки указывали на 11:34.
Осознавая, что пора бы уже укладываться спать, я решил перед этим принять душ и, зайдя в небольшую ванную комнату, по привычке, так и не исчезнувшей после развода, закрылся на шпингалет.
Стянув с себя замусоленную футболку и бросив ее рядом со стиральной машинкой, я случайно взглянул в зеркало и увидел свое отражение. Оно мне не понравилось, но не настолько сильно, как если бы я посмотрел на него сейчас, спустя восемь лет.
Колкая щетина, уставшие глаза, правый висок весь в маленьких прыщиках.
– Красавчик,– сказал тогда я и еле заметно улыбнулся той улыбкой, какой улыбаются измученные своей никчемностью, погруженные в глубокую апатию люди.
И куда делся тот жизнерадостный мальчик, с таким оптимистичным настроем смотревший в будущее, думавший, что сможет покорить все верха, на которые нацелится? Где не там мне не повезло свернуть, что из этого любопытного, всем интересующегося, с искрящимися глазами ребенка я превратился в живого мертвеца? Призрака. Да, в самого настоящего призрака. Как так вышло? Тогда ответа мне известно не было.
Стянув с себя оставшуюся на теле одежду, я бросил ее рядом с футболкой, забрался в ванну, заткнул отверстие слива пробкой, включил горячую воду, и устроился в наполовину лежачее, наполовину сидячее положение, словно покоился на больничной койке под капельницей.
Ударяясь о дно ванны, струя воды постепенно наполняла ее, и я бездумно таращился на облупленный потолок, слушая при этом шипение и представляя, что сейчас нахожусь у какого-нибудь водопада. Вокруг меня множество зелени, ее свежий аромат повсюду, счастливые люди, держащие в руках разломленные напополам кокосы, наполненные вкусными напитками, проходят мимо меня и смеются… в какой-то момент мне даже показалось, что мой нос чувствует запах той природы.
Но, открыв глаза и осмотревшись, я увидел лишь старую потертую плитку на полу и стенах, потемневшую от старости дверь, и грязный потолок, и легкая, неплотная галлюцинация тут же пропала, развеялась, будто дымка в воздухе. Жуткая реальность затягивала в свою тьму счастье, будто черная дыра. Какое же это неприятное слово. Реальность. Оно убивает всякое воображение, оставляя за собой лишь серое и угрюмое настоящее.
Подождав, пока ванна наполнится, я выключил воду и около получаса пролежал без движений, лишь моя грудная клетка приподнималась и опускалась при дыхании. Когда же меня едва не унес сон, я понял, что пришло время вылезать, принял быстрый душ, вымывшись шампунем с запахом мандарина, а после вылез и обтерся полотенцем. Не задумываясь, надел ту же одежду, в которой пришел,