– Лоя… – услышала я сквозь туман тихий, встревоженный голос сестры, тормошащей мою руку. – Лоя, твои руки светятся, – выдала она шокировано.
И правда – светятся. Я даже будто чувствую, как мягкий свет невесомыми ниточками пронизывает каждую клеточку кожи, пробиваясь прямиком из груди. Как же некстати! Надо вернуться в спальню или закрыться в ванной и успокоиться, не привлекая лишнего внимания. Как можно скорее! Но как? Чтобы покинуть гостиную, придется буквально расталкивать отца и Лэма, любезничающих у дверей. Так, глубокий вдох…
– Хели, это тебе от волнения так показалось, – как можно спокойнее проговорила я, опустив голову, и пряча руки в большие, совсем незаметные карманы платья.
Сестра даже чуть нагнулась, чтобы заглянуть мне в лицо.
– Мне не кажется! У тебя даже глаза другие, – прошептала она, удивлённо выгибая брови. – Что с тобой?
– Тсс, – шикнула я, наблюдая за каждым движением отца и Лэма. – Потом объясню.
Надо дождаться, когда они пойдут к нам, и проскочить мимо них. Как хорошо, что папа с моим женихом пока обменивались приветствиями, не глядя на нас. А я пыталась взять под контроль это дурацкое сияние. Словно у меня внутри не дракон, а лампочка рождественская…
Тише-тише, надо было думать о чем-то другом, но мысли не поддавались. Какая же всё-таки ирония: ещё вчера я танцевала с этим молодым человеком, вздыхала по нему ещё раньше, и мечтала выйти за него замуж, а сейчас… Мало того, что он попал под чьё-то магическое воздействие, и чуть не лишил меня жизни, так ещё и оказался возлюбленным моей сестры. Это ж надо так! Картинка уже сложилась в голове. Хели и Лэм влюбились друг в друга и проводили много времени вместе. Поэтому он стал чаще стал попадаться мне на глаза. А когда они решили заявить о своих отношениях, оказалось, что у родителей на них другие планы. Тогда они решили вместе уехать в университет, отсрочить помолвку, возможно, сбежать. Но наш отец всё предугадал.
Вот только зачем тогда Лэм приглашал меня на танец? Хотел узнать, не известно ли мне имя жениха? Не понимаю. И Хели вчера с таким интересом расспрашивала о том, чем я занималась, с кем танцевала. Они что, меня проверяли? Не все моменты я пока смогла понять. И пока вообще было сложно думать. Во всем теле появилась боль, слабость, меня стало бросать из жара в холод, и обратно. Я пыталась отвлечься, переключиться, но получалось плохо. В ушах начало гудеть. Дальше ждать уже было нельзя.
Я направилась к выходу, отец и Лэм как раз пошли к нам, в центр гостиной. Хели осталась на месте. Солнечный день был мне на руку – сияние в таком обилии естественного света не слишком бросалось в глаза, особенно с расстояния, и если сильно не вглядываться. Я на это очень