С легким ужасом Иккинг вдруг понял, что полузатонувшие стволы в камышах на отмелях – вовсе не стволы.
Это были бритвокрылы и вертокруты, мозгоеды и лютозавры, самые жуткие из участвовавших в восстании драконов.
И их там собралось немало.
Вдоль берегов реки, насколько хватало глаз, неподвижно лежали Мятежные драконы.
Повсюду вокруг на мелководье спали хищные и могучие, как пантеры, драконы, остужая свои раскаленные тела в ледяных струях реки. Вода омывала их чешуйчатые бока, и над рекой витал тошнотворный сернистый парок желто-зеленого цвета.
Один громадный лютозавр во сне глодал ободранный ствол гигантского дерева, жестоко вырванного из земли. Бедные нежные корни непристойно торчали во все стороны. Другой, мозгоед, обнимал жалкие окровавленные лохмотья, оставшиеся от человеческого плаща, и Иккинг всей душой уповал лишь на то, что в прошлом этот плащ не принадлежал какому-нибудь воину Драконьей Печати.
Темные зловещие силуэты источали злобу и страх.
Иккинг направил Смертеня вниз, стремясь нагнать перепуганного человека на стремительно уносящемся вниз по реке ледяном плоту.
Три пары человеческих и семь пар драконьих глаз щурились в туман, в надежде разглядеть беднягу, распластавшегося ничком на движущемся островке льда и колотившего по мордам волкозубов. Те не оставляли попыток залезть на плотик и утащить человека с собой.
Это был мужчина. Юноша.
Молодой викинг, уже утративший надежду на спасение. Это читалось по его побежденному, перепуганному лицу – он приготовился к смерти.
Иккинг потрясенно ахнул, когда узнал его.
Это был Сморкала.
2. Нам просто интересно, на чьей он стороне
От потрясения Иккинг задохнулся, словно кто-то ударил его в живот. Сморкала приходился ему двоюродным братом, и они враждовали с самого рождения Иккинга.
Последний раз они видели Сморкалу на поле боя в Янтарных Рабовладениях. Тогда Сморкала пытался решить, на чьей он стороне – их или Элвина с ведьмой. Так кого же он выбрал?
Похоже, Камикадза и Рыбьеног считали, что уже знают ответ на этот вопрос.
– Возвращаемся в укрытие, – с отвращением прошептала Камикадза.
Рыбьеног вздохнул:
– Боюсь, я согласен.
– Погодите секунду! – шепотом воскликнул Иккинг. – Мы не можем просто ОТПРАВИТЬСЯ ДОМОЙ и оставить Сморкалу здесь!
Рыбьеног смотрел на друга запавшими глазами человека, который слишком долго скрывался от Драконьего восстания:
– Иккинг, я не думаю, что Сморкала выбрал Драконью Печать. Он лживый, двуличный, вероломный разбойник. Он предавал тебя столько раз, что я со счету сбился, и он почти наверняка работает на Элвина.
– Люди меняются! – возразил Иккинг, глаза его вспыхнули воодушевлением. – Надо верить в людей, и тогда они, может быть, сумеют измениться!
Рыбьеног