– Чай или кофе?
Я выныриваю из своих мрачных мыслей и смотрю на Лиз. Она вопросительно взирает на меня, ожидая ответа. За её спиной кипит чайник.
– Чай, – наконец отвечаю я, и сестра, удовлетворённо кивнув, отворачивается, принимаясь готовить напиток.
Уже слишком поздно для чая, но, так как сон ко мне не идёт, я решила спуститься вниз, где встретилась с такой же бессонной сестрой. Итан спит наверху в моей кровати. Наверное, надо сказать в нашей кровати, но у меня язык не поворачивается. Эта кровать была моей с детства, большая и удобная с кучей разнообразных подушек. А теперь в ней спит мой жених. У него есть своя квартира, но в последнее время он всё чаще остаётся у меня. Мы и так с ним редко видимся и поэтому решили, что ему лучше ночевать у меня. Завтра он снова уезжает на три дня, и от этого я испытываю тревогу, от которой подгибаются колени. Мне страшно его отпускать, я боюсь наделать глупостей в его отсутствие. В голове полный кавардак, не знаю, как снова начать жить обычной жизнью. Кэм ворвался в мою тихую гавань, словно десятибалльный шторм, снося всё на своём пути. Что привело его назад спустя столько лет?
– Ты слишком громко думаешь, – с ехидной усмешкой произносит сестра и ставит передо мной чашку чая, от которой поднимается пар и исходит аромат лимона и трав.
– Я в заднице, большой и толстой заднице, – бормочу я и отпиваю чай, который тут же обжигает нёбо. Госпожа удача отвернулась от меня, и теперь упирается мне в лицо своей великолепной пятой точкой.
– Я знаю, что тебе нелегко, но ты должна собрать свои мысли и страхи в кулак, – сестра хмурится и тычет в мою сторону пальцем. – Тебе нужно разобраться в себе и решить, чего ты хочешь. Не чего хочет Кэм или Итан, или папа, а именно ты. Джилл, ты многим пожертвовала ради нас, но не пора ли тебе самой решать, как жить?
Элизабет откидывается на спинку стула и прожигает меня своим взглядом, словно хочет высечь свои слова в моём мозгу. В её словах есть