– Ну-ну! Уже опять что-то затеял! Смотри, как бы потом не пожалел.
– Не пожалею!
– Ладно!
И Она отошла, и села у него в ногах. Тюфяк под Ней прогнулся… А князя бросило в озноб. А после в жар. После опять в озноб. Но руку он не разжимал и ждал, что будет дальше…
Как вдруг Она строго сказала:
– Брось нож, Всеслав!
– Что?
– Нож, говорю. Ну!
Он, правда, не сразу, но все-таки бросил. Нож глухо брякнул об пол.
– Вот так-то вот! – сказала Она радостно.
И тотчас же чуть-чуть придвинулась к нему. И продолжала:
– Я оказала тебе честь. Да, князь – великую! С другими знаешь как? Р-раз – и готов. А с тобой церемонюсь. Сижу и жду. Ты помолись, Всеслав! Чего молчишь? Молиться-то тебе, небось, придется долго. Боюсь, ты и до светлого не справишься. Или ты что, и меня захотел переклюкать? Как этих… дальних своих братьев!
– Нет, тебя не обманешь.
– И то! И об отсрочке не проси. Не дам!
Князь затаил дыхание, не шевелился, то открывал, то закрывал глаза… И наконец спросил:
– А почему?
Она негромко засмеялась и ответила:
– Смешной ты, князь. Не понимаешь, что ли, кто к тебе пришел? Сейчас умрешь! Ну, не хочешь молиться, и ладно. Я знаю, в Бога ты не веруешь. Так встал бы, подошел к окну да подышал. Вон дух легкий какой! Весна, князь, на дворе!
– Так не надышишься уже, – угрюмо сказал князь.
– Ну, не знаю! – сказала Она. – Вон другие, все дышат. Да и потом: яви смирение! Пока живые, говорите о смирении, а как я прихожу…
И Она замолчала. Всеслав смотрел мимо Нее. Да только что там усмотришь? Лучина догорела, тьма. И за окном то же самое – ночь… А вон далеко, на Великом Посаде, завыла собака. Ну что же, смерть так смерть, подумал князь почти что равнодушно. И тут же подумал: и смерть неплохая. Потому что не в бегах и не в цепях. Ты в своей отчине, Всеслав, и волоки твои – с Двины на Днепр – и все за них платят. То есть всё, как отец завещал. И теперь его внукам останется. А тебе, Всеслав, – честь, и великая! Потому что Она и впрямь не с каждым станет разговаривать. И все-таки…
Князь облизнул пересохшие губы, спросил:
– Так почему нельзя просить отсрочки?
– Жить больше, чем положено, нельзя, – очень строго сказала Она. Потом еще важно добавила: – Всему свой срок.
И тотчас же зашевелилась, пересела…
А он быстро спросил:
– И мне?
– Да, и тебе! – еще строже сказала Она. – И так вон семьдесят отмерили!
И пересела – еще ближе. Потом еще ближе! Он не сдержался, закричал:
– Нет! Подожди!..
И спохватился, закусил губу, подумал сердито: да как это так?! Он, самовластный князь, а скулит как холоп!
– Жду, жду, – насмешливо откликнулась Она. – Я даже, если хочешь, отодвинусь. А ты кричи, не бойся. Все равно нас никто не услышит.
И ведь правда, подумал Всеслав, Игнат давно ушел к себе