Панельный:
– Послушайте, кирпичные! У меня вчера был переполох в доме – пропала девочка. Я видел, как мама с дочкой шли домой, и мама в подъезде говорила: «Нам привезли шифоньер и его поставили в угол». Девочка стала хныкать и говорить, что она боится шифоньера, а мама успокаивала: «Не бойся, он красивый, большой, до самого потолка и его поставили, где был фикус».
Когда они вошли в квартиру, то девочка успокоилась, стала выдвигать ящики, открывать и закрывать дверки. Мама позвала дочь ужинать, но её нигде не было. Искали везде, даже выбегали на улицу, думая, вдруг упала с балкона. Но всё-таки нашли её – она спала в шифоньере. Как она закрылась изнутри, даже я не видел.
Панельный:
– Кирпичные, а при каком правителе вы были построены?
Старый кирпичный:
– Я при Хрущёве.
Молодой кирпичный:
– Я при Брежневе. Жильцы говорили, что жить было очень голодно – от зарплаты до зарплаты. Панельный, а тебя при каком построили?
Панельный:
– Вы, что забыли, тоже при Брежневе, только он уже был старым. Вот скажи ты, Старый, когда твоим жильцам было лучше жить – при тех или при сегодняшних? Говори правду, ведь тебя скоро снесут.
Старый кирпичный:
– При тех, как ты их назвал, мои жильцы были зависимы от еды, одежды и всего. Без конца стояли в очередях, не желал бы я им такую бедность повторить. А сейчас всего много, не думай больше о еде, а занимайся чем-то своим, вон как у него – собрались и открыли своё дело, хоть и хлопотно, но стали работать на себя. Вот это и есть различие, а мои жильцы тогда не имели такой возможности. А в остальном всё одно и то же – власть равнодушна к человеку, а человек не верит власти и постоянно ругает её. Скоро приедут снимать антенны и обесточивать меня, а оставшихся стариков переселят в барак. Так что, может, в последний раз мы общаемся. Сколько судеб мы повидали, не перескажешь, молчаливые мы наблюдатели за чужой жизнью.
Панельный:
– Старый, а почему у тебя старики остались, что, у них нет родственников совсем?
Старый