Андрей мог часами любоваться спящей девочкой. Она казалась ему ангелочком.
– Лерочка, я хочу попросить тебя кое о чем, – сказал он накануне выписки из роддома.
– Я тебя слушаю, – измученная нехваткой грудного молока и бессонной ночью, в которую дочка орала диким криком то ли от голода, то ли от коликов, Лера была готова выполнить любую его просьбу.
– Разреши назвать ее Сарой. Так звали мою мать. Она мало что дала мне при жизни, но нашей дочери я постараюсь с лихвой дарить любовь и заботу.
– Это твое законное право, – безразлично пожала плечами Лера. – Ребенок все взял от тебя. И я не имею ничего против выбранного тобой имени.
– Спасибо, – крепко обнял ее муж.
Уже дома Лера узнала, что строительная компания стоит на грани банкротства. Лев Константинович держался изо всех сил. Оставался еще ресторан и салон красоты, которые работали и приносили хоть и не большую, но исправную прибыль.
Дочка оказалась жутко беспокойной. С грудным вскармливанием тоже ничего не выходило. Молоко никак не хотело прибывать, и спустя неделю истерик Леры и отсутствия возможности отдохнуть, Андрей не выдержал. По совету привезенного к ним домой педиатра он купил детское питание для новорожденных, и дочку перевели на искусственное вскармливание. Она сразу же прекратила орать во всю глотку и принялась набирать вес. Лера вздохнула немного спокойнее. Но чувство вины перед ребенком за отсутствие молока лишило ее сна. Она плакала каждый раз, когда девочка отказывалась брать грудь в угоду бутылочке с сытной смесью.
– Забудь! Какая разница, чем мы ее кормим?! – хватался за голову Андрей. – Главное, что она сыта и довольна! А ты скорее придешь в форму. Только и всего.
Весна набирала обороты, солнышко пригревало, понемногу расцветала природа и Лера, сидя в беседке со своим стремительно набирающим вес пухленьким комочком, тоже словно пробуждалась от глубокого сна. В свои три месяца Сара стала выглядеть такой же забавной, как и прочие малыши, а ее большой ротик почти всегда растягивался в милую улыбку. Это позволило Лере на некоторое время перестать переживать из-за нестандартной внешности дочки. Все свое душевное тепло она вкладывала в семью. Даже пионы в ее саду в этот год распустились раньше, чему у остальных, а их с Андреем дом сверкал уютом и гостеприимством.
– Лера, ужин почти готов! – услышала она голос мужа за своей спиной и резко повернулась.
Андрей стоял в дверях кухни и улыбался. В джинсах и легкой рубашке из хлопка, с трехдневной щетиной, он показался ей самым близким и родным. Она улыбнулась ему в ответ и осторожно переложила малышку в коляску.
– Спит? – оказавшись рядом, шепотом спросил Андрей.
– Да, на ближайшие сорок минут точно спит, – погладила его жесткую щетину Лера и тут же утонула в крепких мужских объятиях. – А я очень проголодалась. Идем скорее в дом, мы успеем спокойно поесть.
– Знаешь, – вспомнил муж, когда они