– Чего ты? – спросила я, потирая ушибленную спину.
– А ты… слышала… что за звуки… тут только что раздавались? – задыхаясь от смеха, проговорил лучший друг. – Если бы за дверями в этот момент стоял Ирга, определенно, мы бы живыми не остались.
Я вспомнила, как мы усиленно пыхтели, перетягивая одеяло и толкаясь, и как жалобно скрипела под нашими телами кровать, и тоже рассмеялась. Но потом на всякий случай выглянула в окно и вышла в гостиную – а вдруг на самом деле супруг тоже не смог уснуть и явился просить у меня прощения, а сейчас стоит, терзаемый ревностью и злостью. Связываться с ним в таком настроении я бы побоялась.
Но, к счастью, мужа нигде не наблюдалось, поэтому я снова умостилась под бочок смирившегося Отто, который признал, что значительно выгоднее решать утром проблему тети со мной выспавшейся, чем со мной же, но раздраженной и зевающей. Сон почти сразу принял меня в свои теплые и приятные объятия.
Мне снилось что-то захватывающее, поэтому просыпаться совершенно не хотелось. Я, не открывая глаз и пытаясь сохранить остатки сна, чтобы узнать, чем же все закончилось, отталкивала Отто, который настойчиво тряс меня за плечи.
– Открой глаза! – не выдержал и рявкнул он. – Посмотри, что с твоими артефактами!
Это подействовало на меня, как ушат холодной воды. Я вскочила и сразу же почувствовала, как на груди жжется. Ощутимо пахло паленым.
– Какой-то из твоих артефактов раскалился. – Отто зажег лампу. – Смотри, даже покрывало стало тлеть. Видимо, он выпал из-за пазухи и оказался на одеяле, поэтому ты не почувствовала. Что за артефакт? Что случилось?
Я уже разорвала тонкую цепочку, на которой висел маленький ключик-сигнализация от нашей с Иргой квартиры.
– В нашу квартиру кто-то проник, – сказала я, выбегая в гостиную и хватая свою шубку. – Я туда!
Отто вздохнул и потопал следом, даже не пытаясь остановить меня и воззвать к разуму. Я и сама понимала, что если с нежеланными гостями не сможет справиться Ирга, то мне, с моими зачаточными знаниями в боевой магии, не стоит даже показываться. Но сердце заходилось от беспокойства о любимом муже, и я неслась темными заснеженными улицами. Пусть он приносит домой чьи-то руки! Пусть порой он совершенно несносен! Пусть иногда мне хочется его задушить в постели подушкой, его сестрицу – утопить, а при виде отца бросает в дрожь и хочется самой тихо залезть в могилку и присыпаться землей для верности, но я все равно люблю его. Люблю так сильно, что от одной только мысли, что с Иргой может что-то случиться, мир вокруг меркнет и становится однотонно серым.
– Погоди, – тяжело дыша, прохрипел за моей спиной Отто. – Возьми это, а то мне за тобой не угнаться!
Я остановилась. Полугном протянул мне огромную сумку.
– Это та самая? –