– Ну, – Тина развела руками, – любишь шутить – люби и смеяться.
– Ха-ха. Только вот, по-моему, все это готовилось для Морей. О нас никто не знал, и если бы не мы, то именно она появилась бы с такой помпой.
– Или она и хотела появиться с помпой, – разумно предположил Марон.
– Да, от Мореев всего можно ожидать, – согласилась я.
– Может, в парк? Что угодно, лишь бы не киснуть в четырех стенах, – Тина поежилась, – мне дурно от всего этого бело-розового великолепия.
– Скажи спасибо, что они наляпали сверху позолоту, – фыркнула я и открыла портал. – Может, на рынок? У меня осталась мелочь. Хватит на сосиски в хрустящем тесте.
– М-м-м, это те, которые в кипящем масле жарят? – облизнулся Гамильтон. – Насаживают на тонкую палочку, после макают в жидкое тесто и затем опускают в масло? На рынок, срочно на рынок.
– Надеюсь, это наш, столичный рынок? – опасливо уточнила Тина.
– Наш-наш, – проворчала я и подпихнула Гамильтона под толстую жопку, – давай, любитель странного.
Уже на той стороне пес недоуменно спросил:
– Почему странного? Это же не я в роскошном, почти бальном платье на рынок вышел.
Вздернув бровь, я призвала синий шелковый платок и укуталась в него, прикрыв голые плечи и богато украшенный лиф.
– Я обычная леди в хорошем, дорогом наряде. А ты странный, потому что ты то требуешь изысканных яств, а то воруешь последнюю сосиску в тесте.
– Инстинкт охотника, – небрежно бросил пес. – Я все ж, воин и мужчина, а не какая-то там мелкотравчатая шавка.
А после, когда мы отоварились, он потребовал сервировать ему вон тот плоский камень. Преобразовать салфетку – с узорными краями, но без кружева. И чисто белую тарелку, круглую.
– Она недостаточно круглая, – ворчал пес, глядя на мое творение.
– Не нравится? Переделай, – отрезала я.
И вцепилась зубами в сосиску. Без тарелки и без кружевной салфетки. Иногда мне кажется, что леди из нас двоих совсем не я.
«Это только кажется», – утешила я себя и почистила лицо и рот заклинанием.
На рынке мы развлекались до позднего вечера: смотрели огненное шоу, играли в дартс и даже выиграли небольшой волшебный шарик. Он парил над головой хозяина и цветом выражал эмоции. Привязкой служили кольца, которые мы передавали друг другу. Шарик выдавал неизменный золотистый цвет – покой и умиротворение.
– Как возвращаться-то не хочется, – вздохнула вдруг Тина. – Тяжелая там аура.
– Ну, юные леди готовятся убивать других юных леди, – Гамильтон плюхнулся в пыль и почесал ухо задней лапой, – это не может не менять атмосферу.
– Единственное, чего я не понимаю, – зачем там я. Они, по-моему, прекрасно себя чувствуют.
– Тем более что главная тараканиха уже выявлена, – хмыкнул Марон. – Ладно, что уж оттягивать, открывай портал. Пора на работу.
– На работу? – хихикнула я.
– Ну,