–Добре, до Детройта и назад, че кому купить? – и мне посыпались заказы, три шоколадки, рафаэлки, два пузыря пены Делапьер, ну и водки само собой, чтоб до утра хватило. Рассчитываться взяли Валика
–На зубы хоть останется?– спросил ехидно я
–Да, не сцы, где Кешин дирижабль? Погнали! Гендос, не отставай,– командовал кавказский пленник.
Мы уселись в желтую Волгу с шашечами и поперли в ночник, набрав две полные торбы бухла и закуски мы остановились на светофоре напротив первого Аэропорта.
–Вот отсюда эти суки бородатые меня в рабство отправили!– злобно сквозь зубы процедил Валик
–А ну Андрюха, давай заедем!– хлопнув Кешу по огромному плечу скомандовал Генка.
Кеша, показал левый поворот и мы поехали к аэровокзалу. Припарковавшись на большой стоянке, мы все, включая необъятного Андрея вышли из машины и направились к центральному входу. В зале ожидания людей было немного, но в углу с цветами мы заметили заметное оживление. Вперемежку с продавщицами цветов там крутилось несколько азерботов, а за ними в углу зала за столиком сидели трое бородатых горцев в пропитках и кепках из норкового меха.
– Они?– спросил я у Тарковского
–Думаешь, я помню, – с сомнением ответил он
– Надо их всех гасить, сказал Гена,– и посмотрев на Кешу спросил у него:– потянешь за нас?
–Ясен красен, как по другому, -ответил таксист
Мы растолкали азерботов и толстых продавщиц и рванули к гоняющим чаи горцам
– Ну что, твари помните меня?– заорал Валик и со всей дури вломил ногой по башке первого сидящего к нам чурбана, тот повалился на карачки и ничего не понимая стал пытаться подняться. Двое других были помоложе и вскочив с кресел попытались проскочить к выходу, но их уже встречали Кеша и Гендос, которые не особо технично, но с одного-двух ударов свалили их на мозаичный пол зала ожидания, мы стали вчетвером над ними и молотили их ногами , не давая подняться, когда горцы перестали подавать признаки жизни, Валик стащил с них три пропитки и два серебряных перстня с большими камнями. Потом пошарив вместе с Геной по карманам достали из них довольно приличную сумму в рублях и валюте, там были и баксы и марки.
–Это с вас за моральный ущерб, козлы вонючие, год, суки, целый год я снег вот этими пальцами драл, и козлов Ваших да баранов пас, помните меня твари, помните?
Трое бородатых кавказцев не слышали, то о чем спрашивал их Таркосян, по-этому и не отвечали, находясь в бессознательном состоянии.
–Э , алле ви кто такие? Это Абаса Факирова точки, отвечать будете, поняли меня!– прогремело где-то среди цветов. На встречу нам шел молодой толстый азер, и вокруг него стали , как шакалы собираться его земляки со всех цветочных углов центрального аэропорта.
Подойдя ко мне вплотную, это воняющее потом жирное чучело в спортивном костюме и висящим из под олимпийки жирным мохнатым пузом в длинной кожанке широко расставив руки пыталось произвести на меня определенное впечатление, думая,