– Скорое наступление, друг мой Виктор.
– Так давай пообедаем, и поведаешь, что к чему, – повеселел командир полка. – Славно всё-таки вместе с приятелем служить.
– Идея, положенная в основу наступления, дружище Дубасов, по словам Каледина весьма парадоксальна, – сидели они за импровизированным столом в землянке, – …но нова, нетривиальна и доселе никем из военачальников не апробирована. Мы будем первыми.
– В чём идея-то?
– Брусилов отказался от сосредоточения в одном месте «кулака», который германские лётчики мигом обнаружат, а решил наступать в нескольких местах, ведя подготовку по всему фронту. Скоро все землекопами станем, но враг, литературно выражаясь, свихнёт башку, разгадывая, в каком месте будет нанесён удар. Эта смелая идея, опрокидывающая принятые доселе шаблоны, поначалу смутила нас, и, по-видимому, командармов, но сейчас начинают прорисовываться выгоды от разброса ударов. Причём главный удар наносит соседний Западный фронт, а мы, оказывается, лишь производим «стратегическую демонстрацию», в расчёте сковать неприятеля.
– Потому нетривиальное, что Брусилов не заканчивал академий, как и я, мы с ним просто самородки военной мысли. И нечего улыбаться. Война – войной, а ведь десятого апреля Пасха, – хлопнул себя по колену Дубасов. – Вот бы славно в Питере до войны погуляли, – расчувствовался он. – Я бы непременно Буфф разгромил…
– Не отчаивайся, друг мой, здесь тоже найдётся, чего разгромить, – успокоил приятеля Антонов. – К тому же в твоём подчинении целый полк головорезов…
– Кстати, послал денщика, Петьку Ефимова, коего из Новочеркасского с собой забрал, берёзовый сок добывать, – улыбнулся Дубасов. – В детстве с братом на Пасху непременно берёзовый сок пили в маленькой родовой деревушке. У реки вербы пушатся, весной пахнет и колокольный перезвон… Кроме нашей церкви, даже из соседней усадьбы малиновый звон доносился. Россия и Пасха, – счастливо зажмурил глаза. – Визиты. Нарядные дамы. Христосованье. Где всё это? И повторится ли когда?
Император, по исконному дворцовому ритуалу, который не отменил и в Ставке, христосовался с нижними чинами, выстроенными в затылок друг другу и по очереди подходившими за поздравлениями к царю. Похристосовавшись, Николай вручал солдату красное фарфоровое яичко, вынимая его из корзины на столе.
На следующий день торжественный обряд продолжился для войск, несущих охрану Ставки. Даже жандармы и полицейские удостоились пасхального поцелуя и яичка. Причём от многих государь чувствовал запах запрещённого алкоголя.
Но Пасха! Что тут скажешь?
Отдохнув два дня, войска Юго-Западного фронта продолжили сапёрные работы.
В мае нижние чины дубасовского полка прокопали окопы в сторону