– Я уже договорился о самолете, – упредил Родль первый и самый важный вопрос Скорцени. – Вылет в четырнадцать ноль-ноль. Машина будет к двенадцати.
– Этим же самолетом в полевую ставку вылетает и Кальтенбруннер?
– О вылете обергруппенфюрера мне пока что ничего не известно.
– А группа нашего романтика войны Вилли Штубера вызвана? – поинтересовался штурмбаннфюрер, не задав больше адъютанту ни одного уточняющего вопроса. В конце концов Родлю не впервые заниматься его срочными отъездами. А что касается самого вызова в «Волчье логово», то он просто не мог знать более того, что успел сообщить.
– Так точно. В составе шести человек. В том числе один русский.
– Лейтенант Беркут? – оживился Скорцени. – Хотя нет, такого не может быть. Где сейчас этот русский и как его, дьявол меня расстреляй, зовут?
– Не Беркут. Во всяком случае, Штубер представил его как-то по-иному. Впрочем, фамилии все равно не помню. Кажется, из этих, из белогвардейцев. В чине поручика.
– Тогда это не Беркут. Тем более если он белогвардеец.
– Русские уже и сами запутались, кого и кем считать: красные, белые, власовцы, «добровольные помощники вермахта», гетманцы[33], оуновцы…
– Боже вас упаси, Родль, гетманцев и оуновцев, в военной спешке и всуе, назвать русскими. Этого достаточно, чтобы вы перессорили нас с целым станом еще одних союзников, пусть и очень ненадежных. Кстати, интересно было бы знать, чем все-таки завершилась диверсионно-тыловая дуэль между Беркутом и Штубером.
Родль смотрел на него, демонстрируя абсолютное непонимание того, о чем идет речь. Однако Скорцени и не пытался просвещать его.
Когда с немой сценой было покончено, адъютант продолжил свой доклад:
– Вместе с бароном фон Штубером прибыли также фельдфебель Зебольд… Вы, конечно же, помните его…
– Все еще фельдфебель? – жестко улыбнулся Скорцени. – Ах, этот вечный фельдфебель Зебольд!
– …Ефрейтор Ганс Крюгер, Лансберг… И еще кто-то, – поморщил лоб адъютант. – Да, вспомнил: фамилия этого русского, который «не Беркут» – Розданов. Бывший белогвардейский поручик. Еще Штубер сказал, что он отлично владеет английским. Потому и прихватил его с собой.
– Английским? Это важно. Штубер, правда, несколько опережает события. Но поручик этот, со своим англо-русским, еще может пригодиться. А пока пусть всей группой поступают в распоряжение Ланцирга. И проходят тренировки вместе с курсантами особых курсов Фридентальской школы.
– И еще… гауптштурмфюрер Штубер просил принять его.
– Просил принять? Это естественно. Однако я могу доставить ему такое удовольствие лишь после возвращения из «Вольфшанце».
– Уверен, что барон обязан понять вас.
– Вот именно, Родль: обязан!
Как только адъютант вышел, Скорцени вновь принялся просматривать составленное специально для него «уточненное» досье, в котором было собрано все то самое важное, что касалось регента