– Ну, смотри, капитан, если окажется, что это пьяная дурка, придется тебе группу самому придумывать.
До генерала ему, лейтенанту, добраться было трудно. Вначале он позвонил своему капитану. Тот покрыл его недоверчивым матом, но все же вышел на майора. Майор где-то на даче отыскал подполковника. Тот попытался лично сунуться к генералу, но генерал отчитал, послал и потребовал… чтобы с ним связался полковник.
…На явочную квартиру Меринов явился только к девяти утра. От него убийственно разило водкой и дешевыми духами. На погоне между звездочками запутались два длинных волоса яркой блондинки, которые сразу же были замечены Кондаковым.
– Что ты мечешься, гусь недобитый?! – свирепо уставился на него командир группы, кивком головы отправляя хозяина квартиры проверить окрестности.
– Да бабенку тут одну… Шимбурная баба. Последнюю такую в Феодосии лапал.
– За такое «лапанье» тебе пулю в лоб пустить надо, понял, жених моченый?!
– Заткнись, – икнул пьяно Меринов. – Баба что надо! Если не сложится – денек-другой у нее перекантоваться можно. Когда на встречу?
– Сейчас.
Меринов дошел до кровати, упал на нее и несколько минут лежал, раскинув руки и мертво уставившись в потолок. Поглядывая на него, майор нервно прохаживался по комнате.
– Ну что, что?! – оглянулся на появившегося в дверях хозяина.
– Пока все тихо.
– Уверен?
– Все осмотрел. Похоже, что действительно за бабой таскался… – брякнул отставной поручик, считая, что Меринов спит.
– А вы что, решили, что в энкавэдэ побежал? Переночевал там, а потом сюда явился? Вы, фраера вонючие, за кого меня держите?
– За ублюдка, – раздраженно объяснил Кондаков.
– Хотя… все может быть, – неожиданно засомневался хозяин логова.
– И я так думаю, – согласился Кондаков.
– А ты, пидор деникинской закваски, заткнись! – пошел капитан на Лозового, и даже не заметил, как в руке у того блеснул нож. А метал ножи бывший поручик с мастерством циркача.
22
Присев на топчан, староста и парикмахер очумело глядели на Беркута-Борисова. Прежде всего они были поражены тем, что он свободно владеет немецким. Теперь каждый из них задавался вопросом: кто же этот пленный на самом деле? Действительно ли обычный заключенный или все же опытный агент гестапо, подсаженный сначала в общий лагерь, а затем и к ним в блок?
– Обер-лейтенант обещал подарить вам, Юзеф, целую неделю отсрочки, – объявил Беркут, все еще стоя у окна и осматривая сквозь густую решетку лагерный дворик между их бараком и глухой каменной стеной, увенчанной колючей проволокой.
– Мне? – жалобно как-то переспросил парикмахер. – Целую неделю? Но зачем?
– Что значит: «зачем»? – удивленно переспросил лейтенант. – Вам надоело жить?
– Не жить, а ждать смерти. И не надоело, а страшно. Еще целую неделю ждать гибели.
– Но