Они стояли друг против друга: оба крепкие, рослые, уверенные в себе. Прошедшие суровую школу жизни и пробившиеся в высокие берлинские кабинеты из провинции, как могут пробиваться только очень целеустремленные люди. Шрамы на их суровых рожах, эти фетиши студенческих дуэлей напоминали их недругам о страшной метке, которую жизнь неминуемо оставляет на лицах и душах истинных воинов.
– А тем временем фюрер торопит, – резко изменил тему разговора Кальтенбруннер. – Ему надоело терпеть еще одного фюрера, пусть даже он находится в другом конце Европы.
– Было бы странно, если бы не торопил. Предлагаю послать двоих: Кондакова и Меринова. – Скорцени отобрал из кипы фотографии этих двоих и показал Кальтенбруннеру.
– Значит, только двое?
– Чем больше группа, тем меньше шансов на успех операции. У этих двоих почти одинаковые судьбы: оба отбывали ссылки в Сибири, куда сослали их отцов, а значит, привыкли к самым худшим проявлениям русского климата, обладают достаточной выдержкой, ненавидят коммунистов… К тому же, несмотря на пленение, были неплохими солдатами. Особенно Кондаков, он же агент Аттила. Ему и стоит поручить руководство операцией.
– «Аттила»? Кличка внушительная, ничего не скажешь.
«Еще несколько минут назад ты готов был требовать, чтобы эти люди ни в коем случае не были включены в состав группы, – упрекнул себя Скорцени, – а теперь дичайшим образом расхваливаешь их. Странные метаморфозы…»
– Вы уверены, что, приземлившись на советской территории, они в тот же день не явятся с повинной?
– Я не всегда уверен в этом, даже когда засылаю в Россию убежденных национал-социалистов. Что уж тут говорить о русских? Такая это порода. Сами русские бьют друг друга с величайшим остервенением, а пытаемся помочь им разжечь пламя их же ненависти – мгновенно ополчаются против нас. Или являются с повинной, любимцы смерти.
Кальтенбруннер вяло плюхнулся на стул, на котором еще недавно восседал приятель механика из сталинского гаража, и вздохнул с таким огромным облегчением, словно только что вырвался с большой глубины.
– В ваших интересах, Скорцени, чтобы эти ваши «любимцы смерти», как их там?..
– Кондаков и Меринов…
– …Чтобы они во что бы то ни стало достигли гаража вождя всех времен и народов. А с повинной явились только к Богу. Если уж им не терпится повиниться.
– Им