– Пока не известен.
– Вот и мне, господин «обер-распинатель рейха», – тоже, – резко заметил барон. – Разве что… – добавил, было, он, однако осекся на полуслове.
Как и Отшельник, Штубер вдруг обратил внимание на то, с каким интересом «Зомби-08», доселе стоявший с абсолютно отсутствующим видом, вдруг начал всматриваться в линии большого деревянного распятия, висевшего на груди «обер-распинателя». Нет, это не был благоговейный взгляд верующего, хотя религиозный сегмент памяти зомби жрецы из «Лаборатории призраков» благоразумно пытались сохранить. Не просматривалось во взоре бывшего красноармейца и ничего такого, что выдавало бы в нем классовое невосприятие Христа, которое со школьных лет насаждалось в его сознании.
Судя по всему, «Зомби-08» интересовало сейчас не, кто там «принимает» сейчас муки на кресте, а как эти муки воспроизведены мастером в дереве.
Лишь уловив это порыв, Орест буквально сорвал крест с шеи и подал его зомби. В течение нескольких секунд тот благоговейно перекладывал вырезанное самим Отшельником распятие из руки в руку, словно обжигался о него, и впервые за все время общения со Штубером и Орестом, глаза его по-настоящему оживились, освещаясь при этом какой-то внутренней осмысленностью.
– Так, именно так все и должно выглядеть, – взволнованно проговорил зомби, трепетно проводя пальцами по линиям тернового венка и тела Христового. При этом Орест обратил внимание, что глаза его закрыты, а голова запрокинута; в эти мгновения он доверял только одному восприятию – своих пальцев, их чувственности, их профессиональной памяти.
– И все же на религиозного фанатика он не похож, – вполголоса, тоном врача, высказывающегося по поводу сомнительного диагноза своего пациента, произнес Штубер.
– На религиозного – нет. Это уж точно. Потому что на самом деле перед нами фанатик резца, – ответил Отшельник. И, пристально проследив за нервным движением пальцев «Зомби-08», спросил его: – Тебе уже приходилось вырезать такие «распятия»?
– …Вырезать, – откликнулся тот, слегка приоткрыв глаза.
– Твой отец и дед были резчиками по дереву?
– Отец, дед… Вырезали из липы.
Отшельник и Штубер переглянулись.
«Вот это он и есть – перст Божий! – прочитывалось во взгляде Ореста. – Сам Господь послал мне этого человека».
«Ну, кому именно и ради чего он послал этого человечка – нам еще предстоит выяснить», – мысленно возразил ему барон.
– Он даже запомнил, что вырезали из липы! – обратил Отшельник внимание барона. – Самая мягкая, податливая древесина, вырезать из которой любо-дорого. Потомственный резчик, выходит. Родовое ремесло. Родственная душа, – выплескивал Гордаш все то волнение, которое накапливалось в эти минуты в очерствевшей и наполовину обездушенной душе зомби.
– Те двое резчиков, которые уже работают с вами, на зомби вроде бы не похожи, – молвил штурмбанфюрер.
– Верно, те –