– Но мы не партизаны, – попытался объясниться Власов, однако бородач прервал его:
– Все армейцы уже в Мясном Бору да в Спасской Полисти, в лагерях для пленных, – пробасил он. И генерал обратил внимание, что говор у него не местный, и речь явно не крестьянская, из интеллигентов, небось, из «бывших», которые повылезали теперь из всех мыслимых щелей. – А все, кто до сих пор не сдался, уже числятся партизанами, за укрытие которых немцы целые села сжигают. Так что сдай-ка ты свой пистолет, служивый, и вместе со спутницей своей – на выход. Пусть утром с вами жандармерия полевая разбирается.
Когда Власов отдавал пистолет, второй из «самооборонцев», приземистый худощавый мужичишка, рассудительно объяснил ему:
– Лучше будет, если немцы возьмут тебя, служивый, без оружия, мы же о пистолете тоже говорить не будем. Нам-то он пригодится, а ежели тебя возьмут с оружием – это уже, считай, по их законам военного времени…
– Но вы-то… – кивнул Власов на его «трехлинеечный» обрез, – при нем, при оружии.
– Потому как «самооборона». Что-то вроде местной сельской дружины или полиции. Ты-то сам у них, у красных, за генерала, говорят, был?
– Неправду говорят, – резко возразил Власов. – До генерала, увы, не дослужился.
– Да подполковник он, из тыловиков, – пренебрежительно объяснила Воротова. Документы генерала она припрятала у себя, в узелке, на тот случай, если вздумают обыскивать. – Это я бабе Марфе, сдуру, наврала, что, мол, генерал при мне, чтобы на еду разжалобить. На самом же деле я поварихой была, а он в дивизии продовольствием ведал. Когда в окружении оказались, документы в дупле спрятали, нашивки поотрывали – и в леса…
«Самооборонцы» вопросительно переглянулись, и бородач, который за старшего был, проворчал:
– Ладно, гадать: генерал – не генерал? Все туда же, в амбар их, завтра с ними новая власть разбираться будет.
– Так меня и ведите, женщину в амбар зачем закрывать, в стремени, да на рыс-сях? Пусть здесь остается, или в другой какой избе переночует, если кто принять согласится.
– Не согласится, – ответил бородач. – Раз вместе задержали, вместе и ночь коротать будете.
– Причем, видать, не первую, – скабрезно хихикнул его односельчанин. – Может, Трохимыч, и впрямь у тебя в доме ее пригреем? Или в какой-нибудь избенке брошенной?
– Тебе своих, сельских вдов мало? – буквально прорычал на него бородач. – Хочешь какой-то заразы фронтовой подцепить да полсела справных баб наших перепортить ею?
Власов видел, что Мария вспылила, но тем не менее промолчала и, ледоколом пройдя между плечами «самообороновцев», вышла на улицу. Власов тоже хотел возмутиться, но понял: не время. Не мог же он убеждать мужиков, что, мол, женщина перед ними «справная», поэтому набрасывайтесь на нее.
Во дворе их ждали еще четверо «самооборонщиков», причем один из них, верхом на лошади, дежурил у ворот. Именно ему бородач