Многие из приближенных Гитлера еще не забыли скандал, связанный с предыдущей его любовницей, Гели Раубаль, который с огромным трудом и риском – не только для карьеры Адольфа, но и для политической карьеры всего национал-социалистического движения – удалось вроде бы основательно замять. А тут вдруг еще одна попытка самоубийства другой «рейхсналожницы». Пойди докажи потом, что не очередное убийство. Чего только ей не пришлось выслушать тогда! Вплоть до прямых угроз. При том, что сам Гитлер оставался совершенно безучастным к ее положению и к ее горю. Уже со временем она узнала, что происшествие сильно встревожило его. Но это был скорее страх за свою репутацию, чем страх за ее жизнь, боязнь потерять свою Еву, «свое Евангелие» – как все еще продолжал называть ее в порыве мистической нежности.
Мудрее всех остальных повела себя в этой ситуации жена Геббельса фрау Магда. Как только Ева окончательно пришла в себя и фюрер приказал доставить ее в «Бергхоф», Магда явилась к ней, чтобы поговорить по душам. Но явилась не как жена рейхсминистра по пропаганде, а как «истинная германка», знающая, что главнейшая обязанность каждой женщины рейха заключается в том, чтобы помнить о своей святой обязанности перед Родиной. А еще поговорить – как женщина с женщиной…
Магда была лет на десять старше Евы, поэтому «как женщина с женщиной» ей тоже позволялось…
– Вы – самоубийца, Ева, – с вызывающим спокойствием произнесла Магда, даже не получив согласия на разговор. – Но вовсе не потому, что хватаетесь за пистолет, за смертельные дозы снотворного… Вы самоубийца, поскольку, пытаясь связать свою судьбу с великим человеком, возможно, ниспосланным Германии высшим разумом, пытаетесь низвергнуть его до своего кавалера, до жалкого сострадателя ваших женских страхов и переживаний.
– Я бы не стала объяснять наши взаимоотношения столь прямолинейно, – растерянно воспротивилась Ева. – Что дает вам право?..
– Бросьте, Ева! После всех ваших скандальных экзальтаций отношения фюрера с «некой девицей Браун» истолковывает сейчас чуть ли не вся Германия. Причем всяк на свой лад.
– Так вы, фрау Геббельс, явились, чтобы пересказывать все те гадкие истории, которыми наводняют Берлин наши недоброжелатели? – еще более решительно поинтересовалась Ева.
– Почему вы считаете, что только Берлин, милочка? Однако не будем об этом. В отличие от многих недоброжелательниц и завистниц, я пришла, чтобы пригласить вас спокойно поразмыслить над ситуацией, в которой оказались не только вы одна.
– Ну так я слушаю вас.
Позволение было получено столь неожиданно, что Магда растерялась.
– Видите ли, госпожа Браун, вы не понимаете той простой истины, что всю жизнь вы должны посвятить сотворению из Гитлера вождя, кумира, причем не только своего, но и всей германской нации. Да-да, вы, как самый близкий ему человек, должны служить сотворению Гитлера-фюрера, Гитлера-легенды, Гитлера – отца нации. Как служим этому мы