Again his gaze completed the circle of the world about him (еще раз его пристальный взгляд завершил = обошел до конца круг жизненного пространства вокруг него; to complete – завершить, закончить, выполнить). It was not a heartening spectacle (это было не ободряющее зрелище; to hearten – воодушевлять, вдохновлять; ободрять). Everywhere was soft sky-line (повсюду был расплывчатый: «мягкий» горизонт). The hills were all low-lying (все холмы были низкими). There were no trees, no shrubs, no grasses (не было деревьев, кустарников, травы) – naught but a tremendous and terrible desolation (ничего, кроме жуткого и ужасного одиночества; tremendous – жуткий, страшный, ужасный) that sent fear swiftly dawning into his eyes (которое слало страх, быстро зарождающийся в его глазах; to dawn – начинаться; проявляться; зарождаться; становиться ясным, проясняться; доходить).
“Bill!” he whispered (Билл! – прошептал он), once and twice; “Bill (один раз и дважды: Билл)!”
Again his gaze completed the circle of the world about him. It was not a heartening spectacle. Everywhere was soft sky-line. The hills were all low-lying. There were no trees, no shrubs, no grasses – naught but a tremendous and terrible desolation that sent fear swiftly dawning into his eyes.
“Bill!” he whispered, once and twice; “Bill!”
He cowered in the midst of the milky water (он съежился посреди мутной: «молочной» воды), as though the vastness were pressing in upon him with overwhelming force (как будто безбрежность = безбрежный простор давил на него с подавляющей силой; vast – обширный, громадный; безбрежный, пространный; to overwhelm – уст. переворачивать кверх ногами; подавлять, сокрушать, разбивать /то, что сопротивляется/; ошеломлять, поражать, потрясать), brutally crushing him with its complacent awfulness (жестоко сокрушая его своим самодовольным ужасом; awful – страшный, ужасный; awe – страх, трепет, благоговение). He began to shake as with an ague-fit (он начал трястись, как от приступа лихорадки; ague – малярия, лихорадка; лихорадочный озноб), till the gun fell from his hand with a splash (пока ружье не выпало с плеском из его руки). This served to rouse him (это помогло пробудить его = это встряхнуло его; to serve – оказывать помощь, помогать; to rouse – будить, пробуждать). He fought with his fear and pulled himself together (он сразился со своим страхом и взял себя в руки; to fight – бороться, сражаться; to pull oneself together – взять себя в руки, собраться с духом: «стянуть себя вместе = воедино»; to pull – тянуть), groping in the water and recovering the weapon (пошарив в воде и вновь найдя оружие; to grope – искать; нащупывать; to recover – вновь обретать; возвращать, получать обратно). He hitched his pack farther over on his left shoulder (он перебросил свой тюк дальше за левое плечо), so as to take a portion of its weight from off the injured ankle (так чтобы убрать часть его веса с поврежденной лодыжки). Then he proceeded, slowly and carefully (затем он продолжил движение, медленно и осторожно; to proceed – продолжить движение /в определенном направлении после остановки/), wincing with pain, to the bank (морщась от боли, к берегу; to wince – вздрагивать, морщиться /от боли/).
He cowered in the midst of the milky water, as though the vastness were pressing in upon him with overwhelming force, brutally crushing him with its complacent awfulness. He began to shake as with an ague-fit, till the gun fell from his hand with a splash. This served to rouse him. He fought with his fear and pulled himself together, groping in the water and recovering the weapon. He hitched his pack farther over on his left shoulder, so as to take a portion of its weight from off the injured ankle. Then he proceeded, slowly and carefully, wincing with pain, to the bank.
He did not stop (он не останавливался). With a desperation that was madness (с отчаянием, которое было безумием), unmindful of the pain (не обращая внимания на боль; unmindful – забывчивый, невнимательный; mind – разум; память), he hurried up the slope to the crest of the hill (он поспешил вверх по склону к гребню холма) over which his comrade had disappeared (за которым исчез его товарищ) – more grotesque and comical by far than that limping, jerking comrade (намного более нелепый и комичный, чем тот хромающий, двигающийся резкими толчками товарищ; to jerk – двигаться резкими толчками; дергаться). But at the crest he saw a shallow valley, empty of life (но на гребне он увидел плоскую долину, лишенную жизни; empty – пустой, полый; необитаемый, нежилой, незанятый, свободный). He fought with his fear again (он