Я счастлив им, я счастлив тем, что сплю,
Я счастлив, что я так тебя люблю!
А утром вновь придут тоска и страх,
Я снова вспомню боль в твоих глазах.
Ты душу рвёшь мою, а я терплю –
Что делать, я ведь так тебя люблю!
В минуты, когда я тоску свою
Порой в веселье деланном топлю,
Когда тебе нечаянно грублю,
Ты знай: я и тогда тебя люблю!
Пусть кажется, что это до поры,
Что скоро всё же выйду из игры,
Что все концы я разом обрублю,
Не верь – я всё равно тебя люблю!
Прости за то, что не могу уйти,
За то, что тяжело со мной – прости,
Что выбрал путь, а он ведёт в петлю,
Прости за то, что я тебя люблю!
_________________________________________
У нас в лесу настали гласность и свобода,
Всё хорошеет не по дням, а по часам,
Вот только строят два химических завода,
Теперь трындец настал грибочкам и цветам.
Богатыри ушли из банды Черномора,
Мы проморгали этих дюжих молодцов.
Они все вместе записались в рэкетёры,
Трясут на рынках музыкантов и купцов.
Припев:
Так и живём вот, нацепив цветные маски
И сделав вид, что стали лучше и умней.
А на вопрос «Как жизнь?» ответим мы «Как в сказке»,
А это значит, что чем дальше – тем страшней.
Илюха Муромец устал с Кащеем драться,
Его, заразу, бей – не бей, всё попусту́!
Решил Илюша наш в милицию податься,
Теперь с дубинкой спит спокойно на посту.
А у Кащея стало что-то с волосами –
Он хоть бессмертный, только лысый стал совсем!
Сидит и смотрит Кашпировского часами,
Авось, поможет этот чёртов экстрасенс.
А три старухи злые нашего Салтана
Закрыли в бак из-под креплёного вина.
И он сидит там, вечно радостный и пьяный,
Царица-лебедь ему на фиг не нужна.
А Змей-Горыныч пригорюнился чего-то,
Сидит, повесив грустно три башки своих.
Теперь залез в непроходимое болото
И молча давит две бутылки на троих.
Баба-Яга, ругаясь грязно и хромая,
По лесу ходит с модным плеером в ушах,
Балдеет под альбомы «Ласкового Мая»,
А из металла любит «Арию» и «Шах».
Глухим забором обнесла свою опушку,
Прогнав с неё окрестных леших и зверей,
Под дом публичный перестроила избушку
И всех развратников встречает у дверей.
Иван-Дурак стал нашим местным депутатом,
В костюме ходит, благороден и красив,
И не орёт, как прежде, трёхэтажным матом,
А в разговоре с нами вежлив и учтив.
А Василиса, что всех баб умней и краше,
Теперь за вышивкой у печки не сидит.
Она у Вани – разъездная секретарша,
В командировках с ним и ест, и пьёт, и спит.
_________________________________________
В ночь южного ветра и полной луны
Мне снятся обычно кошмарные сны,
Но