И пятнами по морде весь
Раскрашен, словно ирокез.
Отнюдь не пидар по привычкам,
Галантерейный арсенал,
Как будто баба в косметичке,
Он в ящике стола держал.
Такой развёл инструментарий,
Что им гордился б абортарий.
Десятки пилок и щипцов
И для ногтей, и для усов.
Он целый час без угомону
Прыщи у зеркала давил
И на халяву выходил
Подобно богу Аполлону,
Который в зад или в перёд
Или даёт, или берёт.
Приедет он, обед в разгаре:
Летают пробки, всё в дыму.
Он всем знаком, свой в доску парень,
Скорей к столу, всяк рад ему.
Во все тарелки и бокалы
Нахально тычется макалом.
Вот загуляла в жилах кровь,
Блестят глаза, поднялась бровь.
И понеслись потоком с хода,
Как из волшебного ларца,
Повествованья без конца:
Про жизнь еврейского народа,
Про чукчей и про молдаван,
И про хохлов, и про армян.
Ещё проглот жуёт котлету
И пьёт цимлянский периньон,
А наш Оневич вновь одетый.
Куда ж теперь поедет он?
Куда, такой оставив праздник,
Зачем-то мчится наш проказник?
Не догадаетесь вы, нет!
С друзьями едет он в балет…
Вы, может, скажете: “Вот лохи,
В балет, когда такой обед!”
Я вам скажу на это: нет.
Ведь господа из той эпохи
Не только жрали наобум,
Но и имели вольных дум.
Сперва читали все Вольтера —
С Вольтером общий был психоз.
Его Радищев, как холеру,
В мозги их скорбные занёс.
Здесь декабристы загалдели,
Но царь зажал их в чёрном теле;
Там Герцена тоска взяла,
Он начал бить в колокола.
Потом вообще пошли прохвосты —
Что ни “мыслитель”, то подлец.
Левей, левей! И наконец
Серийные маньяки просто.
Добились умные башки,
Прощай, хозяйские горшки.
А всё с театра начиналось,
Куда герой наш посвистал.
Аншлаг. Билетов не осталось,
Но он и здесь прорвался в зал.
Театр полон, блещут ложи,
А он, светя напитой рожей,
Идёт меж кресел по ногам,
Цепляясь за корсажи дам.
И, в кресло плюхнувшись с размаха,
На сцену зырит, сморщив лоб.
Потом, прищурясь, как циклоп,
В соседку, бледную от страха,
Спросил: «Мадам, что там идёт?
Спартак! Во блин, какой там счёт?»
Ещё Спартак на сцене мочит
Врагов рабочих и крестьян,
А наш герой другого хочет,
На бал помчался наш смутьян.
Бал – так ещё в начале века
Звалась в России дискотека,
Где грациозно и томно
Кружились пары под фоно.
На