Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Часть 1
Глава 1
Звякнул колокольчик, над дверью что-то щелкнуло, со скрипом открылась дверь. В лавку вошел высокий мужчина в стоптанных сапогах, пыльной кожаной куртке и широкополой шляпе.
– Марк! – крикнул он куда-то в полумрак помещения. – Ты тут?
– Смотря кто спрашивает.
Мужчина подвинулся, придерживая дверь:
– Заносите!
В помещение вплыло что-то большое, прямоугольное, замотанное в ткань. Носильщики облегченно выдохнули, прислонив предмет к стене.
– Что ты там припер? – Откуда-то из подсобного помещения, из-за прилавка вышел сухой старик в жилетке и очках на веревочке.
– Марк, это просто бомба! – радостно воскликнул мужчина, расплачиваясь с грузчиками.
– Тогда неси ее отсюда подальше, Генри, – проворчал старик.
– Тебе понравится, смотри! – Пара ловких движений, и ткань свалилась на пол, подняв кучу пыли.
– Вот это да, настоящее зеркало, – равнодушно заметил Марк.
– Не совсем, даже совсем не! Посмотри в него.
Старик встал перед огромным зеркалом в тяжелой медной оправе, украшенной какими-то корчащимися рожами. В отражении седой сухой старик. Довольно вредный, кажется.
– Где ты это взял? Я к тому, что отнеси обратно.
– Ты с ума сошел?! Ты хоть понял, что это?! – возмутился Генри.
– Да, паршивое зеркало. – Старик двинулся обратно к подсобке.
– Это не просто зеркало! Оно отражает тебя таким, каким тебя видят окружающие! Понимаешь?! – Генри сиял.
– Говорю же, паршивое, с обычного толку больше. Но, допустим, я его возьму. Сколько ты за него хочешь?
– Пять тысяч.
– Наличкой и мелкими купюрами?
– Почему? – удивился Генри.
– Потому, что пять тысяч долларов может требовать только тот, кто похитил у меня сына и угрожает прислать его по кусочкам.
– У тебя нет сына!
– Именно. Значит, никто не может требовать у меня пять тысяч. Даю пятьсот баксов. – Марк звякнул старым кассовым аппаратом. Внимательно посмотрел внутрь.
– Ты вообще понимаешь, с каким трудом я его доставал? Там были лава, ловушки, проклятье какое-нибудь, в конце-то концов, – возмутился Генри.
– Пятьсот двадцать, – закончил подсчет денег Марк.
– Да брось, это невероятный артефакт древности!
– Барахло. Его никто никогда не купит.
– Давай так, если оно будет интересовать покупателей, заплатишь вдвое больше! – предложил Генри.
– В противном случае – заберу бесплатно.
– Ладно.
– Ну давай посмотрим. – Марк сел за стойку и достал газету.
– У тебя газета шестидесятилетней давности, – заметил Генри.
– Серьезно?! – делано удивился Марк. – А я и не знал!
Через час звякнул колокольчик, над дверью громко щелкнула небольшая табличка, на ней появилась надпись «Нью-Йорк». В лавку вошел толстый бойскаут с огромным мороженым. Генри приветливо улыбнулся, Марк покосился из-за газеты.
Покупатель стал неторопливо осматривать стеллажи со всякой всячиной. Наконец его взгляд упал на зеркало. Глаза мальчика расширились, он выронил мороженое и почему-то схватился за нос. Ошалело ощупал его и кинулся прочь.
– Это ребенок, не считается! – подал голос огорченный Генри после того, как захлопнулась дверь.
– Швабра в подсобке, – сказал Марк.
Через час снова звякнул колокольчик, на табличке появилась надпись «Ватикан». В помещение вошел священник. Генри приветливо улыбнулся, Марк оторвался от газеты, хмыкнул и стал наблюдать.
Священник походил между стеллажами, покрутил в руках фигурку жабы и встал перед зеркалом. Вдруг замер, лицо побледнело. Затем он отшатнулся, едва не наткнувшись на резной столик, перекрестился, стал бормотать что-то и рванул прочь из лавки.
– Ну этот-то