Лицо Амоа чуть вытянулось, на что Киара не удержалась от усмешки. Думает, что если уже переспал с ней, то она тут же стала ЕГО женщиной, на которую у него есть абсолютное право?
Мужчина хотел что-то сказать, но его отвлекло какое-то движение за дверью.
– Кто там? – напряглась она.
Нианец картинно вздохнул и щёлкнул пальцами.
Дверь с глухим стуком отворилась, и за ней стоял…
– Бездна тебя забери, какого… Амоа, ты…
Рука сама собой сжалась в кулак. Создатель, ну вот только она более-менее успокоилась, и теперь снова в душе полный раздрай!
За дверью стоял герцог Филип Крейн собственной персоной. Глаза его были полуприкрыты, лицо не выражало ровным счетом ничего. Он даже не среагировал на её слова, будто не слышал их.
При этом одет он был так же, как в день, когда Киара случайно прокляла его.
– Оу… – Амоа состроил виноватое выражение лица. – Ты не рада ему? Я думал, вы были друзьями…
Он с сожалением повернулся к Филипу, скривился, словно раздумывая, а не развеять ли его вообще в прах, раз он пришелся не к месту.
– Как ты его вернул? – медленно, все еще отходя от очередного приступа гнева, спросила Кая.
Ну почему именно сейчас? И почему заговорщики спалили ее родителей, но не второй очаг заражения, где лежало тело герцога Крейна?
– Я наконец вспомнил, как можно убрать эту черную дрянь, – продолжил Амоа. – По крайней мере с тех, кто попал под ее воздействие случайно. Кровь дракона, как ты и предполагала. А чтобы проникнуть сюда незамеченным, мне нужна была кое-какая подмога… Для тебя же старался.
Так. Просто.
Ответ заставил приподняться волосы на затылке. Ужас. Беспросветный ужас.
Земля ушла из-под ног, она чуть качнулась, ухватившись за первое, что попалось.
– И давно ты… вспомнил? – значит, если бы она не тянула до последнего и хоть насильно, но добыла бы из него эту чертову кровь – родители были бы сейчас с ней.
Это она виновата. Она их убила… Своим бездействием. Рассчитывать на помощь дракона с самого начала было ошибкой.
Вдох. Выдох.
– Буквально вчера.
– Как удачно…
Если бы она не тянула до последнего и занялась бы снятием проклятия, а не собственными проблемами – родители были бы сейчас с ней.
– Спасибо, – голос был чужим.
– Винить во всем себя – это, конечно, прекрасно. Самобичевание – увлекательнейшее занятие. Очень затягивает, по себе знаю, – Амоа говорил мягко, гладя ее при этом по руке, и только теперь Кая поняла, что в момент осознания схватилась именно за его плечо. – Но гораздо приятнее винить других.
Под другими он явно не себя имел в виду, но именно о нем Кая сейчас и подумала.
– Понятия не имею, о чем ты, – дернулась она, выходя наконец из камеры.
Она