– Определенным кругам в Вашингтоне, – предположил я, глянув на него.
– Именно так.
– Кругам, которые враждебно воспринимают само существование академии. Они будут искать повод, чтобы разнести ее по кирпичику.
– Именно так.
– Но если вам удастся показать им, что у вас все под контролем – что кто-то занимается этим делом, – тогда вы сможете дольше сдерживать охотничьих псов.
– Чуть дольше, но да.
– А что, полковник, если я ничего не выясню?
– Тогда я подам рапорт главе инженерных войск, который в свою очередь будет совещаться с генералом Итоном[15]. После это мы будем ждать их коллективного решения.
Так уж получилось, что мы остановились перед палатой Б-3. Снизу доносились голоса: взволнованный сестры-хозяйки и медленный, плавный хирурга. За окнами пронзительно звучала флейта. В палате Б-3 ничего не происходило.
– Кто предположил бы такое, – сказал я, – что из-за смерти одного человека на волоске может повиснуть столь многое… Даже ваша карьера.
– Мистер Лэндор, если в чем-то еще мне вас убедить не выйдет, знайте одно: моя карьера – ничто. Если б я был уверен в том, что академия выживет, то завтра же ушел бы отсюда и даже не оглянулся. – Добродушнейшим образом кивнув мне, он добавил: – У вас, мистер Лэндор, дар вызывать на откровенность. Не сомневаюсь, он вам пригодится.
– Как получится, полковник… А теперь ответьте честно: вы действительно считаете, что я – нужный человек?
– Если б я так не считал, мы с вами сейчас не беседовали бы.
– И вы твердо настроены идти этим путем? До самого конца?
– И даже дальше, – сказал Сильванус Тайер, – если понадобится.
Я улыбнулся и посмотрел туда, где в свете, падавшем через круглое окно, по коридору плавала искрящаяся пыль.
Тайер прищурился.
– Мистер Лэндор, как мне следует интерпретировать ваше молчание? Это «да» или «нет»?
– Ни то, ни другое, полковник.
– Если вопрос в деньгах…
– У меня достаточно денег.
– Возможно, какие-то другие проблемы?
– Не такие, с которыми вы могли бы помочь, – как можно мягче сказал я.
Тайер прочистил горло – всего лишь тихо кашлянул, но у меня появилось стойкое ощущение, что сказано еще не все.
– Мистер Лэндор, наш кадет умер таким юным, собственноручно лишив себя жизни, и это очень трудно пережить… Однако то, что над его беззащитным телом так жестоко надругались, вынести невозможно. Это преступление против природы, и я считаю это ударом в сердце… – Он замолчал, но слово уже было произнесено. – В самое сердце нашей академии. Если это дело рук какого-то постороннего фанатика, пусть так, все в руках Божьих. Если это дело рук одного из наших, я не успокоюсь, пока виновник не покинет Пойнт. В кандалах или по доброй воле, неважно, но он должен уехать отсюда следующим почтовым пароходом. Ради блага академии.
Высказав