Через полчаса на ней были более-менее целые спортивные штаны, носки, свитер с вытянутыми рукавами. Своя куртка поверх толстого свитера не застегнулась, да и бросалась в глаза своей новизной. Без сожаления Ксения повесила ее на крючок, и сняла висевшую здесь же замызганную темно-синюю куртку с капюшоном. Эта куртка сделала ее бесформенной бомжихой. Сапоги были вообще разбитые, со сломанными замками. Но все же лучше, чем тапки.
Ксения быстро вышла из комнаты, прикрыла дверь и, накинув капюшон и ссутулившись, вышла на улицу. Стараясь не осматриваться и не привлекать внимания, пошла сразу за угол, поворачивая, глянула – машина стояла на месте, мужчины были внутри.
Дальше было холодно, страшно, и стыдно. Денег не было, из автобусов ее выгоняли через одну-две остановки, до вокзала она добралась только часа через три, на множестве автобусов. В электричку села тоже без билета, здесь проверяющих не было, и она смогла найти уголок над обогревателем и согреться. Ехала она к тетке своей матери, с которой та всю жизнь была в ссоре. Кроме того, уже в электричке обнаружилось – во внутреннем кармане чужой куртки на груди был паспорт Тамары. По документам Тамаре было 27 лет, она тоже была русоволосой, со светлыми глазами – цвет на черно-белой фотографии не виден, а живьем – там и глаз то не рассмотришь. Сначала девушка испугалась, что украла документ, но что-то ей шепнуло – а ведь это выход, искать то будут Ксению. Подумаешь, возраст. Всегда можно косметику наложить по-разному, и выглядеть чуть старше или моложе.
Ксения была у тетки только в дошкольном детстве, но надеялась найти дом по памяти – двухэтажный кирпичный дом, вросший в землю, с арочными проемами окон, врезался в детскую память. Но как оказалось, городок Качин был не таким уж и маленьким. Повезло, что тетка жила недалеко от вокзала, и в прошлый раз они шли пешком. Уже темнело, и девушка сильно замерзла, медленно шагая по улицам старого города. Адрес Ксения помнила – Набережная, 16, еще с детства была приучена отправлять открытки к праздникам. Вот только указать дорогу молодой бомжихе в темном капюшоне, никто не хотел. Хотелось есть, пить, сильно замерзли руки. Надежда на теплый ночлег уже таяла, надо было возвращаться на вокзал, но это казалось страшнее, чем холодная улица.
Как ни странно, дом все-же нашелся, видимо, судьба сжалилась над девушкой. В окнах уже не было света, но на стук дверь открылась быстро. Тетка была старой, полуслепой и вид Ксении ее не удивил.
Тетке была закутана в пуховую шаль поверх теплой безрукавки. Она не то обрадовалась, не то ворчала, но все же высказала, что вспомнили тетку Шурку через столько лет. Сколько лет на самом деле прошло, Ксения не знала, как могла, выкрутилась, заставив себя и обнять, и поцеловать старуху.
Они зашли в дом, лампочки в комнатах были слабыми, почти не давали света. Бабка прищурившись, охнула и сказала, –
– Хлам свой скидавай здесь, в прихожей, сейчас дам халат – тряпье выкинешь