Холодное лицо Аси было полно презрения, и Лида привычно почувствовала себя маленькой и жалкой. Однако на этот раз ощущение, обычно заставляющее отступить, разозлило её.
– Так же, как не трогала Веронику?
– Ты опять за своё!
– Я её только что видела: возле дороги, на обочине. Она лежала там без сознания, и на шее была полоса от шарфа: ты её душила!
– И где она сейчас? – посерьёзнев, спросила Ася.
– Что, хочешь закончить начатое?
– Нет. Не хочу, чтобы человек оставался лежать на обочине.
– Её забрали.
– Кто?
– Скорая. И теперь, – твёрдо продолжила Лида, – я хочу пойти и рассказать её родным о том, что случилось.
21.
Скорая въехала за глухой бетонный забор, и за ней закрылась тяжёлая створка металлических ворот. По длинной, обсаженной разросшимися туями подъездной аллее, машина подъехала к серому трёхэтажному зданию клиники. Центральная часть клиники была утоплена вглубь относительно двух выступающих вперёд крыльев, между которыми лежал обрамлённый клумбами квадратный двор.
Олег выпрыгнул из машины, едва она остановилась, и, никого не дожидаясь, пошёл прочь, к расположенному за английским парком посёлку для персонала.
Шахова дождалась, пока санитары выкатят из скорой носилки с Вероникой, и пошла за ними к стеклянному аквариуму холла.
В холле её встретил директор клиники Гирич. Он стоял, покачиваясь с носка на пятку, приземистый и круглый, как неваляшка, но забавная внешность была обманчива: в ярости Гирич мог быть очень опасен. А он был в ярости, и длинный мясистый нос его был ярко-красным.
– Куда покатили? Стойте, – тихо сказал он санитарам, которые хотели проскользнуть мимо него. Санитары и Шахова остановились.
Гирич кивнул в ту сторону, куда только что ушёл Олег, и спросил Шахову:
– Как это понимать? Ты его выгуливаешь? После побега?
– После какого побега, Иван Петрович? – сухо ответила Шахова. – Я хочу вам напомнить, что Олег Сергеевич не пациент. Он такой же сотрудник, как вы и я. И он имеет право свободно покидать клинику. Так что побега не было.
– Нет, был, – Гирич повысил голос. – Потому что я всех просил сидеть тихо и без фокусов! В посёлке девочка пропала. Нам ещё не хватало, чтобы её повесили на нас. Ты представляешь, что будет, если пойдут слухи, что у нас наркоман сбежал? Они же с вилами к нам придут: мол, ваши нарики наших детей едят!
– Олег не имеет к этому никакого отношения. Тем более, ребёнок пропал почти две недели назад…
– Да я знаю, что не имеет, – Гирич раздражённо махнул рукой. – Но им разве объяснишь? Ты меня, Шахова, под монастырь подведёшь.
– Больше такого не произойдёт, Иван Петрович. Но была срочная необходимость.
Шахова кивнула в сторону лежащей на каталке Вероники.
– Вот это – твоя необходимость? Кто это вообще? – хмуро поинтересовался Гирич.
– Контактная. Только что после.
Брови