С помощью грубой физической силы помполит усадил разгулявшихся чехов и стал полновластным хозяином положения. Он достал рюмки со стаканами из бара, фрукты из холодильника и, налив гостям в стаканы, а себе и Иванову в рюмки рома, провозгласил:
– Парни! Я очень рад, что вы пришли навестить нас, но очень сожалею, что время позднее и наши девушки давно уже спят. Ведь им надо очень рано вставать на работу, поэтому, чтобы не нарушать нашей мужской дружбы, предлагаю выпить, – и поднял свою рюмку.
Гости из этого тоста ничего не поняли и обалдело смотрели на улыбающегося помполита, а тот, видя, что они не собираются пить, всучил стакан с ромом Добромиру в руку и подмигнул Иванову, показывая взглядом на другой стакан, предназначенный для Кристофа. Иванов моментально понял, что ему надо делать, и проделал такую же манипуляцию со стаканом Кристофа.
Гости с помощью рук хозяев поднесли стаканы ко ртам и опрокинули в себя их содержимое. Когда объёмную тару они опустошили, за чем бдительно следили помполит с Ивановым, то и сами на виду у обалдевших от выпитого чехов демонстративно выпили свои стопки.
Гости сидели молча, с трудом пережёвывая предложенные фрукты и уже не в силах произнести ни «бэ», ни «мэ».
Через пять минут ситуация кардинально поменялась. Добромир и Кристоф обнялись с Ивановым и убеждали его в том, что он такой замечательный парень, что они никогда такого не встречали и что лучшего советского механика они вообще нигде и никогда не видели, и не встречали.
Обозрев оную ситуацию, помполит вышел в спальню и оттуда вызвал к себе в каюту вахтенного помощника.
Когда тот вместе с матросом появился у дверей, помполит плеснул всем присутствующим по несколько капель рома и вновь торжественно вопросил:
– А на посошок?!
Ну а от такого тоста уже никто не смог отказаться, и обессиленные тела гостей чуть ли не распластались на диване.
Но помполит, чтобы и дальше держать ситуацию под контролем, приказал вахтенным:
– Берите их, – кивнул он в сторону гостей, – и тащите отсюда подальше, желательно до их парохода, а то, не дай бог, где потеряются.
И тут Иванову пришлось поучаствовать в выносе тел друзей из страны социалистического лагеря.
Доведя их до трапа, они помогли им сойти на причал, где Иванов услышал последний приказ Владимира Павловича:
– Доведите их до парохода, а то родина нам не простит, если эта пьянь где-то затеряется.
Так и пришлось Иванову с вахтенными поучаствовать в доставке социалистической движимости на их родной борт.
Доставив к трапу уже немного пришедших в себя Добромира и Кристофа, они смачно расцеловались, заверяя друг друга в вечной дружбе. Чехи после прощания принялись карабкаться по трапу на борт своего судна, а Иванов с вахтенными вернулся на «Оренбург».
Помполит