Я подошёл к фиолетовой, постучался и, услышав раздражённое:
– Кто это ещё там?!
Вошёл.
В кабинете обнаружились два менеджера.
Один за большим, буквой «Т», столом, второй за крохотным столиком у входа.
– Я по поводу звонка. Меня пригласил на работу Феофан Альбертович Кукушкин. Поднимать российский автопром.
Квадратный человечек за большим столом пристально посмотрел на худого высокого с длинными усами брюнета и сказал:
– Феофан Альбертович, вы у нас уже, как бы, на работу приглашаете?
– Ну… Юрий Кириллович… Звонок… Помните? Директор!
Квадратный уставился на меня растерянно.
– Горохов?
– Да, – улыбнулся я. – Лудислав Святозарович.
– Что же вы сразу не сказали! Конечно же, помню. Скажите, а вы случайно нашему, скажем прямо, министру, не родственник, в некоторой степени?
Я не понял, какой министр и пожал плечами.
– Понимаю! Конфиденциальность! Поддерживаю, в определённом, так сказать, смысле. Присаживайтесь вот сюда, да не на стул! Что же вы, право! Вот кресло. Да. Удобно?
– Я хотел бы работать!
– Это успеете. Скажите, как вы относитесь к… гомофобам?
Странный вопрос! Ко всяким гомо у меня отношение конкретное! И я ответил:
– Не люблю!
– В каком смысле?
– Все эти западные веяния нам, российским людям, чужды! Я бы всех этих гомофобов!..
– Прекрасно, прекрасно. К гомофобам – отрицательно, – он что-то черкнул в бумагах. – Паспорт, диплом принесли?
– Да, вот, пожалуйста.
– Пока Феофан Альбертович всё оформит, в рамках компетенций… Возьми бумаги, Феофан… Ага, давайте чаю или кофейку?
– Кофе вредно. По телевизору объясняли. Для сердца опасно.
– Согласен. Тогда чаю?
– Да.
– Отлично.
Пока вода в сером чайнике набирала градус кипения, Феофан Альбертович всё оформил и вернул мне документы.
– С завтрашнего дня, – сказал он, – выходите на работу в магазин.
Я не понял, почему магазин, ведь меня пригласили на завод, и спросил:
– А почему в магазин, меня же пригласили на завод?
– Не переживайте! – вступился квадратный Юрий Кириллович, он тоже пил чай за компанию со мной из кружки с бело-синим, в технике гжель, Чебурашкой. – Это испытательный срок, в каком-то смысле. А вы, вероятно, хотели бы, допустим, в службу безопасности?
– Нет! – я почувствовал недопонимание. – Я хочу в цех! На завод! Я хочу сделать российский автопром лучшим в мире!
Кадровики