– Так мне полагается должность в замке? Вы берете меня на работу?
– Да. Безусловно, дар у тебя… у вас есть. И весьма сильный! Вот уж не ожидал, – он замолкает и окидывает меня взглядом, словно пытается понять, где в моем тщедушном теле прячется магия. Его переход на «вы» тоже о многом говорит.
– Так, откуда вы приехали? – спрашивает он, а сам благоговейно крутит в руках камень. – У вас в роду были сильные маги? Может быть, оборотни?
– Если и были, я об этом не знаю.
– Понятно… Должен сказать, что за последние три года самое ценное, что доставали из этой шкатулки, это наконечник ржавой стрелы.
– Так, а что достала я? И почему камень был в саже?
– Да, сажа – это странно. У меня есть предположение. Но его надо проверить. – Управляющий сжимает камень в кулак, а потом резко направляется к выходу:
– Ждите тут!
Прежде чем успеваю сказать хоть слово, он выскакивает за дверь. Мы остаемся с Ри один на один.
Несколько минут проходят в молчании. Присев в кресло, я пытаюсь сделать вид, что очень увлечена своими ногтями. Этому миру явно не хватает маникюрных салонов.
– Поздравляю, – вдруг говорит Ри, заставляя меня вздрогнуть.
«Ну и нервная ты стала, Катя», – мысленно вздыхаю я, а вслух отвечаю:
– Спасибо. – Тон голоса у меня такой, чтобы сразу стало ясно: я не желаю продолжать разговор. В памяти невольно возникает воспоминание, как Ри бежал ко мне с мечом наперевес, как тянул руку, чтобы схватить… Что он сказал принцу? Не из-за его ли показаний меня разыскивают как черную ведьму?
– Теперь вы получите хорошую должность, – не успокаивается Ри.
– Чудесно.
– Хотите узнать, что за камень вы вытащили?
– Не особо.
– Это один из редких артефактов Красной ведьмы. Ведьмина слеза. Всего я знаю о существовании трех камней. Один находится у короля. Другой носил его первый сын – Алан Цезариус. А третий пропал в пожаре многие годы назад… Сдается мне, именно его-то вы и нашли в шкатулке.
Я все-таки оборачиваюсь и смотрю в разноцветные глаза Ри. За то короткое время, что не видела его, он словно повзрослел, в чертах появилась присущая оборотням суровость.
– Чем же так ценны эти камни? – спрашиваю я.
– А вы не знаете? – щурит глаза Ри.
– Нет.
– Тогда можно вопрос?
– Смотря какой.
– Что у вас на запястье?
Я испуганно опускаю взгляд. Но там – чистая кожа… Если не считать небольшого, едва заметного шрама… Шрама от ожога. Он куда меньше, чем был раньше. Его не должны были узнать! А фигура хоть и осталась прежней, но надежно спрятана за мешковатой одеждой.
– Тут ничего нет, – голос звучит сдавленно, сердце уже пустилось в галоп. Да я себя выдаю не шрамом, а реакцией! Но успокоиться не получается.
Ри ведет носом, принюхиваясь, медленно осматривает меня сверху донизу, снова возвращается взглядом к лицу. Сжимает губы в линию и берется за эфес меча…
Меня