Первая в жизни зачистка Мите запомнилась надолго. Работали в горном ауле после вертолетчиков, которые за день до зачистки произвели несколько залпов НУРСами33 по селу и разрушили пять домов, а также школу, стоящую в центре. В домах стоял плач по погибшим после авиа налета. В одном или нескольких домах, по оперативным данным, засели боевики, поэтому действовать приходилось предельно жестко.
На село навалились ранним весенним утром, чуть ли не всей имеющейся в полку бронетехникой. Блокировали село. Людей с криками выводили из домов и сгоняли в поле на окраину, где им предстояло провести не одни сутки под открытым небом. Митя был в группе, которая брала дом, где предположительно прятались боевики. Готовы были ко всему. Такие группы часто несли тяжелые потери. Пулеметчики и гранатометчики, распределившись вдоль забора, взяли дом в кольцо, затем командир контрольной группы вызвал из дома старшего мужчину и приказал ему вывести во двор всех живых. Вышли три женщины и девять или десять детей. У всех страшные глаза. Спрашивать их про боевиков было бесполезно, своих здесь сдавать не принято. Короткими перебежками пересекли двор. Митя уже знал, что пробежать можно два шага, а можно и десять, как выпадет удача. Если «это» начнется, подстрелить могут и свои. Ему с напарником достался цокольный этаж. Это было темное полуподвальное помещение с двумя низкими дверьми, ведущими в два сырых низких погреба. Где-то над головой ходуном ходили половицы, грохали шаги. Здесь хранилась зловещая тишина. Если бы сердце с шумом не билось возле горла, можно было бы услышать ход времени, которое тут почти застыло, словно запуталось в паутине. Опытный Митин напарник, пригнувшись, нырнул в одну из дверей, которую распахнул ногой, Митя прикрыл его с автоматом наготове. Время совсем остановилось. Сколько прошло? Минута или час? Наконец в дверях вновь мелькнула тень, и напарник жестом показал, что в его помещении чисто. Митина очередь. Митя сделал глубокий вдох и очутился в маленькой пыльной комнатке, еще более темной, чем первая. На первый взгляд она была пуста. Нужно было просто спокойно повернуться и уйти, чтобы не поймать пулю, которая могла прилететь из-за ящиков с хламом или из-за очень больших кувшинов неизвестного назначения в дальнем углу. Никого нет. Здесь никого нет. Только тихий боязливый шорох в углу, где стоят кувшины. Взрослый мужчина с оружием легко может уместиться за ними, а за ящиками, если лечь на землю, поместится еще один. Митю пронзила нервная дрожь. Патрон в патроннике, затвор взведен, палец на спусковом крючке,