Сухарев Виктор, мощный спортивный мужчина, покуда не приноровился к своеобразному поведению земных стихий, осенних, зимних и остальных, и очень нервничал. Его досель идеально уравновешенную психику очень сильно сотрясала невозможность управлять собой практически без серьёзных причин. Ну, дождик моросящий крохотными капельками, ну, ветерок скорый, но не ураганный же, да липучка из бокситовой породы красного цвета под ногами толщиной всего-то в ладонь – так это же не катастрофа земная, не извержение вулкана и не потоп всемирный, где конец живому существу без Ноева ковчега!
Почему он обречён к службе не поспевать, хоть и выходил с получасовым запасом времени? Он мучился и натурально заболевал. Его знобило, трясло и бледность лица, снизу прикрытого усами и бородкой, заявляло священникам и малочисленной пастве о его недомогании. Настоятель Автандил спросил Илию, отведя его к иконе пресвятой мученицы Матронушки. Кстати, облачившись в одежды церковные и находясь в стенах храма все священнослужители с прихожанами и даже если оставались один на один – всегда между собой говорили странным для посторонних ушей языком, профессиональным, церковным, заменяя простые слова изысканными религиозными, высокопарными и замысловатыми. Так было установлено издревле догмами религии. Догмы, уклад и каноны – это три кита, на которых стоит церковь и вся религия. И преступить догму, нарушить канон или традиционный уклад было для церковников и неуважением к Господу, религии, и даже своеобразным грехом. Отступление от них на службе – немыслимое дело. И никто никогда их не нарушал. Но, переодевшись в гражданское, они становились обычными Викторами, Женями, Андрюшами и ничем не отличались от обычных граждан СССР.В общем, настоятель спросил Илию заботливо:
– Ты отец Илия, не простыл случаем? Погода ещё та. Температуры у тебя нет? Поди в трапезную, скажи диакону Савелию, чтобы чаем тебя напоил с сухим шиповником, да мёду поболе дал из верблюжьей колючки. Сразу и сойдёт с тебя хворь милостию Божьей.
Выпил Илия три кружки горячего чая, мёд такой впервые попробовал с восхищением, да и, действительно, полегчало. Успокоился он и пошел к настоятелю.
– Вот я уже месяц служу благоговейно, отец Автандил, – сказал он почти печально. – А так и не приставлен тобой к должности по сану моему. Я пресвитер и место моё среди прихожан. Апостол Павел в пасторских посланиях к святому Тимофею говорит, что главная обязанность пресвитера есть