– Что ж, об этом случае вообще отдельный разговор, – Юлиан Листец в упор посмотрел на заведующего демонологии, его лицо приобрело багрово-красный цвет, вены на шее начали вздуваться, голос главврача начал переходить то к невозможному фальцету, то к еле слышному шипению. – Возможно, если бы ваш сотрудник не повел себя так глупо, то нам бы не пришлось сейчас ломать голову над тем, почему в больнице происходят такие странные вещи.
Лицо Джорджиа потемнело, он плотнее сжал свой сверток и начал подниматься со своего места, однако сэр Анхель остановил его, положив руку на плечо.
– Что ж, возможно, мистер Ванголла в силу своей юношеской горячности и поступил необдуманно, но именно его действия помогли предотвратить катастрофу. Асмодей прятался в теле суккуба, и если бы наш мейстер делал все по правилам, то больную с инвазией сукуба доставили к нам в отделение, поместив в карантин, для планового очищения. За это время Асмодей мог покинуть тело одержимой и выполнить свою миссию, кстати, о которой мы ничего не знаем. Джорджиа провел весьма удачный обряд очищения от демона-суккуба, но он не мог предвидеть того, что придется столкнуться с таким врагом. Так что мне не в чем винить моего сотрудника.
– Молчать! – писк главного врача заставил смолкнуть все звуки в конференц-зале, ведь многие начали выражать поддержку словам сэра Анхеля.
Господин Ричард Гордон Анхель, вы в своем уме? Вы одобряете изгнания демонов в смотровых? Может, еще вынесем это на привокзальную площадь? Я ничего не хочу слышать по этому поводу! Это дело будет передано инициативной группе, которае проведет внутреннее расследование и вынесет управленческое решение. Я поручаю это вам, Трубаш. Начмед по материально-технической части привстал со своего места и снова опустился на стул.
Лицо сэра Анхеля передернуло, он сел на стул. Экзорцисты молча смотрели на главврача.
– Эй, че здесь такое? Мне послышалось или где-то режут свинью? – это был голос Элизабет, она уже сидела на плече Джерома и нагло протирала свои очки концом его галстука.
– Слышь, свин, мне плевать, чем тебе насолил тот белобрысый с мечом, но не смей сомневаться в словах моего братишки.
В зале повисла гробовая тишина, лицо главного врача преобразилось до неузнаваемости, если раньше оно было пунцово-красным, то теперь оно было белым, как больничная простыня, и почти сливалось с халатом. Он хотел что-то сказать, но просто не мог, у уголках рта появилась пена. Джером тоже немного побледнел, но опомнился раньше.
– Я прошу извинить моего фамильяра! Элизабет принадлежит к совершенно особенной разновидности животных, и в этот период года она просто не контролирует