– Кофе готов. Принести?
– Не надо, я сам, – сказал потолку Влад и поднялся, – не будем смущать гостя твоей сексуальной материализацией.
– Трофим Леонидович считает меня красивой? Я польщена.
Парень удивлённо захлопал глазами. Управитель оказался странно «живым» судя по реакции на комплимент.
– Спокойно, практикант. Элис приходится очень много разговаривать и анализировать. Я люблю обсуждать с ней новости, работу, людей. А поскольку это самообучающаяся система…
– А, я понял, – расслабился Горохов и шёпотом, словно управитель мог обидеться, добавил, – у нас дома тупые. Наверное, потому что к ним только по мере необходимости обращаются, по бытовым вопросам.
Владислав вышел из комнаты и почти сразу же вернулся:
– Угощайся. Пытки это хорошо, то есть плохо, конечно, ну да ты меня понял, надеюсь. Дело в том, что твоя версия про тайну не выдерживает никакой критики. Шунт выдирали живому Петухову, а вот ногти – мёртвому. Не думаю, что он мог открыть какие-нибудь секреты своему убийце.
– Всё, что говорил управитель, подтвердилось. Жертва ни с кем не общалась, из дома не выходила, ничем противоправным не занималась. Писем он никому не писал, в Сети и Виртограде общительностью тоже не отличался. Отпечатки пальцев, ДНК только владельца квартиры. Как я уже сказал, шунт вытаскивали, пока человек был ещё жив. Он не сопротивлялся. Удивительно это только на первый взгляд, потому что удаление произошло очень быстро, тело Петухова не успело среагировать на боль и достучаться до сознания, которое в этот момент находилось в виртуале. Смерть наступила мгновенно. И вот это как раз странно, потому что шунт длинный, нижний конец закреплён аж у первого копчикового позвонка. Нужна огромная сила и знание, как именно потянуть. Обычный человек на такое не способен. Медики используют специальное устройство, которое сначала даёт шунту команду на отделение от органики, а затем медленно и аккуратно вытягивает прибамбас. Человек при этом под общим наркозом, длится операция больше часа. И сам понимаешь – это очень опасно, удаление шунта проводят только при некоторых неизлечимых заболеваниях, и повторно его ввести нельзя.
– Угу, я знаю. Моей прапрабабушке такое делали, она потом недолго прожила. И всё время жаловалась, что врачи изверги, лишили её Виртограда и заставили умирать в унылой реальности.
– Сочувствую твоей утрате, но давай продолжим. Преступник вырвал шесть ногтей, по три на каждой руке. Судебщик определил, что чем-то титановым. Больше он ничего не нашёл.
– А что управитель? Неужели нет совсем-совсем никакой информации?
– Насколько я понял, наши программеры в замешательстве. Предпоследняя запись – управитель входит в Сеть для передачи данных. В полночь, как положено. Последняя ровно через сутки, в файле абсолютное и незамутнённое ничто. То есть, получается, он функционировал,