Отрезав полоски от туник, Гилас и Пирра намочили их в Море и обмотали вокруг головы. Мокрая ткань дарила восхитительную прохладу, но вся влага быстро испарилась. Пирре казалось, будто Солнце ударяет по голове молотом. Повсюду песок – и в глазах, и на пересохшем языке. Пирре все чудилось, будто поблизости журчит ручей, но воды здесь нет. Только мертвая тишина пустыни.
Гилас плелся рядом. Он щурился и потирал виски. «Только бы его не посетило видение», – тревожилась Пирра. Кто ему явится на этот раз? Призраки? Демоны? Захочет – сам расскажет. Пирра уже приучилась не лезть к нему с вопросами. Гилас не любил говорить о призраках.
– Страшно и голова болит, – как-то раз поделился он. – Никогда не знаешь, когда в следующий раз явятся. Глаза бы мои их не видели!
Они все шли и шли, а огромные красные валуны никак не приближались. Что, если никакой каменной гряды и вовсе нет? Вдруг боги сыграли с ними шутку?
Боги…
Пирра застыла как вкопанная.
– Гилас, мы с тобой не с того начали.
– А с чего надо? – хрипло выговорил мальчик.
– Какие бы боги ни покровительствовали Египту, они не станут нам помогать, пока мы не принесем подношение.
Гилас в ужасе уставился на Пирру:
– Как же я забыл?
– У меня самой из головы вылетело. Мы должны были принести подношение, как только ступили на берег. А без него мы далеко не уйдем.
Гилас вытер пот с лица и бросил Пирре львиный коготь, который носил на шнурке на шее, а девочка сняла уаджет – принадлежавший Усеррефу амулет в виде глаза. Пирра носила его еще на Кефтиу. Торопливо пробормотав себе под нос молитву, Пирра отыскала колючий куст и сунула змеиную голову между его веток. Эхо до нее не доберется: соколиха улетела охотиться. А Разбойница ушла вперед и не видела, как Пирра принесла подношение. На секунду приложив к змеиной голове оба амулета, Пирра побрела по песку к Гиласу и вернула ему львиный коготь.
– Кому ты молилась? – спросил мальчик, когда они продолжили нелегкий путь.
– Той, кого я называю Богиней, а ты – Повелительницей Зверей. А еще двум самым могущественным богам Египта.
– Каким?
Гилас глядел под ноги, высматривая камешки для пращи.
– Херу, богу с соколиной головой, и Сехмет – у этой богини голова львицы. Я про них сразу вспомнила из-за Эхо и Разбойницы.
Гилас бросил камешек в мешочек на поясе:
– А что, у египтян и другие боги есть?
– Да, очень много. Когда я была маленькой, Усерреф рассказывал мне про них истории…
Пирра осеклась. Усерреф заботился о ней с рождения, и Пирра ужасно по нему скучала. Четырнадцать лет он играл с ней, учил уму-разуму, следил, чтобы Пирра не попала в беду, и рассказывал про свою горячо любимую родину – Египет. Усерреф стал для Пирры не просто рабом. Он ей как старший брат.
– Пирра! – окликнул ее Гилас. – Так кому еще поклоняются египтяне?
– Э-э-э… У них есть бог с головой шакала – это такое животное вроде лисы. А другой бог похож на речную лошадь…
– На кого?!
– Так называются толстые