Я смотрю в глаза этой молодой шармуты и не верю, что они реальные. Прозрачные и чистые, голубые, как целебный ручей, они сразу же запоминаются мне, вбиваясь в голову.
Мы забираем девушку и привязываем ее к остальным рабам. Уже с первых минут я вижу, что она дико упрямая, поэтому практически сразу жалею о том, что не убил ее вместе с Икраном. Она совершенно не знает, как быть рабыней и подчиняться хозяину.
Хуже того, эта молода шариха даже вздумывает противиться, всеми силами не желая мне подчиняться, чем делает себе только хуже. Кажется, она еще не знает, что никто не смеет перечить мне, а тот, кто решится, лишится головы.
Я понимаю в последний момент, что Саназ просто не знает, что я не человек, поэтому так глупо и отчаянно ведет себя со мной. Когда она отказывается признать меня ее хозяином, я не сдерживаюсь. Мой демон тут же наружу вырывается, отчего я хватаю первого попавшегося под руку слугу и вырываю ему сердце, разодрав когтями его грудь. Вот кто я такой. Я демон и всегда им был.
Сжимая сердце этого парня в руке, я жду покорности от своей рабыни, однако вместо подчинения девушка громко вскрикивает. В этот момент что-то меняется в ее взгляде. Там больше не гордость девичья плескается, а ужас вселенский, направленный на меня.
Уже через секунду рабыня просто сваливается на землю, разом лишаясь сознания.
Проклятье. Не такой реакции я добивался, хотя не могу сказать, что мне это не понравилось. Рабыня должна знать в лицо своего хозяина и подчиняться ему беспрекословно во всем.
Выбрасываю это чертово сердце из рук, недовольно смотря на девушку. Ее словно молния скосила, и теперь она просто лежит на земле, как маленькая сломанная кукла.
Шамиль подходит ко мне первым. Как всегда.
– Что прикажете, мой Господин? Отдать собакам непокорную?
Я долго смотрю на красивое тело этой рабыни с белыми волосами, которое сейчас окутано в рваные лохмотья. Хочет того или нет, она покорится мне. И очень скоро.
– Нет. Отнесите ее к рабам. Проследите, чтобы не умерла до утра.
– Да, мой повелитель. Нил, бери ее.
Слуга подхватывает Саназ под руки, и я вижу, что она все еще без сознания. Ее лицо стало еще более бледным, чем было еще минуту назад.
– Стой, Шамиль. Почему рабыня такая слабая? Она что, больная?
– Думаю, что нет, Господин. Она человечка, а тем более женщина. Люди все безумно слабые и ломаются очень быстро, впрочем, так же как и продаются. Она просто испугалась вашего облика, увидев впервые своего хозяина.
Сжимаю зубы. С таким упрямством эта белоснежная девица в Хамадане не протянет и дня. А учитывая ее редкую внешность, ее растерзают при первой же возможности.
– Позаботься о том, чтобы никто из свиты не смел коснуться Саназ. Она моя. И только.
Шамиль как-то слишком долго смотрит на меня,