За обедом я обычно критиковал конспирологические теории Аарона. Он любил говорить, что эпидемия начала века, вызванная вирусом SARS-CoV-2, имела все признаки террористической атаки и могла быть первым ударом Крапивы. Так же он, как ученый, не мог себе объяснить привычное равнодушие руководителей стран в те моменты, когда научное сообщество предупреждало об очередной экологической опасности. В тот же момент мне казалось, что я нашел ответ на этот вопрос – люди, независимо от поста, который они занимают, примитивны и глупы. Зачастую они ведут себя словно овцы, которые не пустятся в бегство, пока не увидят волка своими глазами, стремительно мчащегося к стаду. И все же меня забавляло, с каким азартом Аарон мог говорить обо всем этом. Казалось, что иногда в процессе своего пылкого рассказа он буквально забывал дышать.
Стоя на палубе, я уговаривал себя спуститься за теплой курткой, но проносящиеся мимо лайнера ледяные глыбы сковывали мой взгляд. Я, подобно первопроходцам периода Великих географических открытий, будто бы хотел первым увидеть далекую снежную землю, которую до этого видел только в фильмах. Но я отдавал себе отчет, что первое место было уже занято.
Ровно год назад в середине сентября этим же маршрутом к берегам Антарктики на лайнере «Вергилий-1» прибыла первая исследовательская миссия. Большую ее часть составляли военные и специалисты по ремонту и коммуникациям, которым выпала честь спустя сорок лет заново открыть давно заброшенный континент и подготовить базу Халли к дальнейшему постоянному использованию. Эта станция, насколько мне известно, считалась одной из самых современных на тот момент, когда было решено эвакуировать всех до последнего с континента. Она была основана Великобританией, тогда еще суверенным государством, на шельфовом леднике Бранта и постоянно совершенствовалась.
Что я смог узнать из разговоров военных, которые нас сопровождали, так это то, что о судьбе прошлогодней экспедиции никакой достоверной информации не было. Подливал масло в огонь и тот факт, что и на брифинге до начала нашей миссии, и во время общения с офицерским составом и лично лейтенантом Буллером попытки поднять вопрос о судьбе первой экспедиции моментально пресекались. Сам факт того, что нас держали в неведении, казался более чем странным и невольно заставлял строить разные жуткие теории.
Стоит ли говорить, что спекуляции на эту тему были одним из любимых занятий Аарона, которого сам факт умалчивания информации загонял в конспирологические джунгли. Доктор Браун пытался находить слова, чтобы прервать иногда довольно смелые предположения Аарона, но было видно, что и у него есть ряд вопросов, ответы на которые он был бы не прочь получить. Мой наставник даже несколько раз встречался с лейтенантом Буллером в