– Проснулась? – заглядывает ко мне в комнату мама.
– Что происходит?
– Мы затеяли ремонт, – весело и бодро родительница напевает песенку и раскрывает шторы нараспашку, – подумали-подумали вчера и решили, мы что, не люди, что ли? Вон Петровы евроремонт отбабахали, вот мы с Сашкой посовещались и решили тоже не отставать.
– Я к Славе, – перебиваю и говорю матери, дослушаю эту историю потом.
Очень уж спать рубит. Аж глаза болят. Беру туалетные принадлежности и, как есть, выхожу на лестничную площадку. Друг открывает дверь нескоро. Вид у него заспанный. Видно, тоже не может спать под такой шум.
– Я к тебе досыпать, – двигаю его и нагло иду к дивану.
С наслаждением заваливаюсь, шоу сюда доходит, но не так назойливо.
– Что у вас там? – не спешит идти к себе друг и стоит над душой.
Слышу, как он зевает, и спать оттого хочется ещё сильней.
– Ремонт, – зарываюсь в подушки и соплю, – а теперь будь другом, дай поспать злой тетке.
Больше он ко мне не пристает. Шуршит чем-то на кухне, а затем до меня доносятся приятные ароматы. В этом весь Слава. Раз уж проснулся, то все, глазу не сомкнёт. И другим честным людям поспать не даст. Я все ещё пытаюсь уплыть в царство морфея, но мне не дают – то стуки, то шуршание. Со стоном поднимаюсь и иду в ванную, приводить себя в порядок.
– Изверги, – отражение мне кивает, согласно с этим.
Отчетливые круги под глазами тому свидетели. Навожу, как могу, марафет, и двигаюсь прямиком к столу.
– Я очень надеюсь, что ты сварил кофе, иначе тебе просто не жить, – мрачно захожу и сажусь за стол.
– Держи, соня, – и вопреки своим словам сам зевает, в глазах явное желание поспать.
– Ты просто бог кофе, – с наслаждением пробую напиток с пенкой.
Бодрит. Чувствую себя получше.
– Ты решила, что на вечер наденешь?
Вопрос застаёт меня врасплох и я кашляю, кофе летит во все стороны, заляпывая белоснежную кухню и мои штаны.
Рот у меня приоткрыт. Я судорожно перебираю в голове все имеющиеся платья. Красное тесно в талии, чёрное слишком короткое, кружевному уже на помойку пора.
– А-а-а, – стону и реву, реву и стону.
Закрываю лицо ладонями и сажусь на стул. И тут раздаётся хруст. Подозрительный. Время для меня замедляется. Успеваю только заметить ужас на лице друга. И падаю.
– Ты в порядке? – кидается ко мне, пытается поднять.
Мне больно, но я смеюсь.
– У тебя истерика, – констатирует он и берет остатки от стула, – ты не бери на свой счёт, там давно ножка шаталась, я все забывал починить.
И если до его слов у меня и мысли не было, что он сломался под моим весом, то теперь я окончательно в этом уверилась.
– Я толстая, – мрачно изрекаю и встаю без чужой помощи, – и платья у меня на встречу выпускников нету.
– Собирайся, и поехали, – пинает стул по стол и быстро допивает свой кофе, – мне костюм надо тоже прикупить. Кстати, раз мы сказали Лене, что женимся, мы же не можем