Собственно говоря, надо было взять какую-то книжку…
Он запустил руку в карман, нащупал смятые бумажки. Триста штук – это все равно несерьезно. Сотней больше, сотней меньше…
Ярослав вернулся к ларьку с плейерами.
– Покажите «Филипс».
Умирать, так с музыкой…
Он купил плейер, упаковку батареек и пару кассет, особо не выбирая. Теперь можно и подождать. Интересно, Слава оказался удачливее его?
На всякий случай Ярослав все же подошел к окошку справочного, но Визитера там, конечно, не оказалось. Мальчуган с усталым не по-детски лицом изучал какие-то вывешенные правила. Стояли двое «граждан кавказской национальности», явно старавшиеся быть тише воды. Любой террористический акт в первую очередь откликается на них – серией мелких неприятностей, это уже традиция.
Заров отошел к окошку буфета. Купил безвкусных импортных сосисок, стакан кофе. Вложил в плейер кассету – группа «Дикая охота»… Что ж, послушаем…
Наушники оказались не такие, как он любил. Дуга, а не «пуговки» на проводах. Зато звук вполне приличный…
Он ел с неожиданно проснувшимся аппетитом, пока какое-то слово не заставило его вслушаться в текст.
– Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник…
Вот так…
В жизни нет ничего оригинального. Вода была выпита, слова были сказаны, любовь прожита, ненависть умерла и родилась вновь.
Ярослав прикрыл ладонями виски, отгораживаясь от бесконечного вокзального шума.
Обобрав твою жизнь, мой двойник, мой враг,
Я останусь один в том и этом мирах,
И падут предо мною преграды стекла…
А если нет стекла? Если «черный человек» стоит рядом, и в улыбке его – понимание твоей души, до самого темного и запаутиненного чулана. И не рвется он к тебе сквозь зеркальные грани, он уже пришел, он уже победил, уже стал главным в тандеме.
Ярослав содрал наушники. Не сейчас. Не расположен он слушать человека, умеющего видеть сквозь зеркала.
Скорей бы пришел Слава.
За соседним столиком встала компания молодежи. Этакие крепенькие, в кожаных куртках, шумные и уверенные. Не то вокзальные рэкетиры, не то просто бандиты проездом. Разлили на четверых бутылку водки, быстро, но со вкусом выпили. Захохотали над чем-то своим, очень-очень веселым.
Как легко жить, когда не видишь сквозь зеркала…
К его столику подошел мальчик лет двенадцати с картонной тарелкой сосисок
…таких же картонных…
в руке. Тот самый, что толкался у справочного, наверное, тоже кого-то ждет.
– Можно?
Какой культурный подросток. Ярослав кивнул. Для писателя, много раз писавшего о детях, он поразительно не умел и не любил с ними общаться.
как ты пишешь?
я