империю. Все – как мы хотим. Странные грезы, тайные мечты, игры в откровенность, свой кусок славы и толстые пачки денег… Все – на ладони. Есть народы, которые тебе неприятны? Мне их жаль. Есть люди, которых ты готов удавить голыми руками? Если хочешь, ты сделаешь это лично. Присяжные устроят тебе овацию. Твои мечты – мечты мира. Твой взгляд – взгляд человечества. Только смахнуть с поля лишние фишки.

      – За то, что они хотят иного?

      – А это не повод?

      Ярослав не отвел глаз.

      – Кончай придуриваться, парень, – прошептал двойник.

      – Ты – дерьмо, – прошептал Ярослав.

      – Конечно. Оба мы – дерьмо. И нет в мире чистеньких. Сколько раз ты убеждался, что под маской добра была грязь? Пусть же хоть раз случится наоборот.

      – Где они, Слава? – Он вздрогнул, произнося имя. Словно привязывал двойника к этому миру тонкой лентой слова, словно сам рвался пополам.

      – В Москве. Нам надо поспешить.

      – На самолете нам не улететь. Документы…

      – Поезд даже удобнее, – улыбнулся Слава. – Мы успеем к окончательной разборке, когда слабых уже выбьют. Знаешь, мне не хотелось бы убивать мальчишку или старика.

      8

      Лязгнули вагонные сцепки. Шедченко качнулся, хватаясь за стену. Двойник придержал его под локоть резким и точным движением.

      Он оделся, но ни джинсы, ни глухой свитер не сделали его похожим на гражданского. Рядом с ним Шедченко казался себе салагой-курсантом, нагло нацепившим полковничий мундир.

      – Не волнуйся, – сказал двойник. – Сестра не пришла.

      – С чего ты взял?

      – Подумал. Пять утра, таксисты заломят немерено. Не волнуйся.

      Проводница открыла дверь, их окатило холодным воздухом. Сонно щурясь, женщина посмотрела на двойника:

      – Так вы в каком вагоне ехали?

      – В девятом, – улыбаясь, сказал тот.

      Они спрыгнули на перрон. Проводница задумчиво смотрела вслед.

      – Проверит… – сказал Шедченко.

      – Ну и пусть. Идем в здание.

      С поезда сошли немногие. Обгоняя каких-то помятых хмурых парней, женщину с хнычущим ребенком, полупьяного мужика с огромной картонной коробкой, они пошли к вокзалу.

      – Значит, так, – отрывисто сказал двойник. – Одна цель здесь, в городе. Это очень удобно.

      – Я приехал к Сашке, – сказал Шедченко.

      – Ничего с ним не случится. Умнее теперь будет. – Двойник покосился на него. – Коля, а ты, пожалуй, мне не веришь?

      Веришь… Веришь – не веришь… Эксперимент…

      – Я Жюля Верна только в детстве читал, – сказал Шедченко.

      – Мало читал. Замылил книжку у Витьки Горчакова и прочитал. Что тебе еще рассказать? А? Как в восьмом классе с Лидой переспал? И решил, что мужик из тебя хреновый, раз она ничего особенного не почувствовала.

      Шедченко замедлил шаг. Повернулся к двойнику.

      – Ты мне уже достаточно навспоминал. Да, я верю. Ты знаешь все, что знаю я.

      – То-то.

      – Но убивать я никого не собираюсь.

      – Они не люди, – резко сказал двойник. – Как и я, конечно. Информационные копии.

      В