– Не пугайся, она же мертва… ты звонишь в службу спасения, объясни им что случилось – холодным и размеренным голос сказал Анне Максим. – сейчас приедут сотрудники полиции и мы вернемся домой. И все это закончится.
– Я … мы в заповеднике в прогулочной части… тут сосны и на сосне женщина мертва.. – Анна остолбеневшими глазами смотрела на Максима и выдавливала слова в трубку сотового. Максим вел себя спокойно и постоянно трогал ее за плечо.
Анна оторвала взгляд от язычка молнии жилета Макса и увидела людей, которые окружили ее и супруга. Люди шептались и смотрели на них. Минуты тянулись казалось вечность, Максим общался с людьми спокойно и четко, ни одного слова она не разобрала, но понимала, что он успокаивает людей и ведет какой –то диалог с ними. По приезду сотрудников полиции, Анна как будто очнулась, она подняла голову и еще раз посмотрела на женщину на сосне, теперь она отчетливо рассмотрела ее. Ее тело было голубым, казалось даже прозрачно голубого цвета, руки казались непропорционально белыми, только сейчас он увидела кровавые струйки на ногах, которые стекали на тело и казались замороженными, как будто нарисованы фломастером, неровные и очень яркие. Волосы длинные, жгуче рыжего цвета, спутанные с запеченной кровью в прядях. Лица ее не было видно, она висела лицом к дереву. Ноги были опутаны чем – то похожим на проволоку, закрепленную на ветке толстым мотком. Аня опустила голову вниз и почувствовала опустошённость и бессилие, тело стало очень тяжелым и она опустилась на землю. События дальше пошли как в тумане, казалось она раз сто повторила то, что произошло людям без лиц, которые постоянно что- то писали и спрашивали. Вокруг все суетились и толкались, пожарные с помощью лестницы опустили труп женщины на землю и положили лицом вверх. Анна безучастно и с легким ужасом посмотрела на лицо женщины, ей казалось, что она как на картине невероятно четкая и красивая. Холодный ужас пронзил Анну, она узнала воспитательницу соседнего детского сада, которая вместе со своим маленьким сыном каждый вечер проходила мимо их дома, с которой Анна не один раз разговаривала. Ее имени она не вспомнила, но вспомнила, что ее сына зовут Костя. Лицо воспитательницы было чистым, крови на нем не было, грязи тоже, глаза широко распахнуты, и тушь вокруг глаз свидетельствовала о том, что она плакала. На шее виднелась черная линяя, которая была больше похожа на узкое ожерелье.
– Задушили