Смерть Рустама как громом поразила не только его жён – всю семью. Видимо, при всей своей безалаберности и под внешней беззаботностью Рустам скрывал чувствительное, легкоранимое сердце. Оно отзывалось на людскую боль, несчастья, горести, вот и не выдержало. Зумрад горько плакала, словно умер её родной дядя. Все дядюшкины сказки она запомнила и постепенно превратилась в умелую рассказчицу на вечерних посиделках под развесистой чинарой.
Обе дядины жены недолго зажились на этом свете – медленно угасали и чахли без своего любимого. Зумрад видела их заплаканными, потерянными, словно стержень из тела вынули и душу отняли.
Тихо и скорбно обе отошли в мир иной вслед за мужем.
Время взросления и зрелости Халила в Мианкале было неспокойным – последние тимуриды насмерть сцепились с шейбанидами, новыми захватчиками из Дашт-и-кипчака. В сражениях было не до чести и совести. Молодой Захириддин Бабур дошёл до того, что позвал себе на помощь кызылбашей, безбожников, которые убили в одном из сражений Шейбанихана. Но дядя Шейбанихана, Кучкунджихан, всё-таки выгнал Бабура из Мавераннахра и сел ханом в благословенной Бухаре.
Лишь после этого наступило затишье и дехкане с ремесленниками вздохнули свободнее. Новые правители-чингизиды поделили захваченные вилояты, назначили налоги, и всё пошло как раньше, при безродных тимуридах-барласах – дехкане гнули спины на пашне, а беки жирели с их работы. Халил опасался не за себя, а за семью, за родных и близких.
Джанибек-султан частенько воевал, а сменивший его Искандер-султан был правителем степенным, сражаться не любил. Он больше молился, а в народе получил прозвище Султан-дервиш. Злые языки утверждали, что он воевать не умеет. Поэтому всегда старается договориться вместо того, чтобы подпоясаться мечом и проучить наглецов. Халил старался не думать о том, что случится, если вдруг начнётся большая война. Он был мирный человек и никакого оружия в руках, кроме острого плотницкого инструмента, не держал. Не представлял, как можно убить живого человека, смотреть, как из того по капле вытекает красная кровь вместе с остатками жизни. Не баран же, человек, у которого есть жена, дети или старенький отец! Халил не был трусом, смог бы защитить себя и свою семью, но самому пускаться в войну никак не хотелось. Его дело – дерево, работа, жена, дети…
В один из жарких дней месяца шаввал на 932 год хиджры Зумрад ходила по базару, выискивая шёлковые нитки, стремясь найти товар подешевле. Нитки для вышивания нужны разной толщины, и мотки нужны полновесные, не пустышки какие-то. Некоторые купцы, чтобы товар выглядел внушительнее, наматывали нитки не на тонкую камышинку, а на деревянные обрезки, потому как продавались нитки не по длине, а по весу. Зумрад уже отчаялась купить что-то путное, а Саид, ходивший вместе с ней по рядам со всякой всячиной, всерьёз