За зимней кухней притулилась кладовая. В ней рачительные хозяева соорудили ящики для хранения разных припасов – моркови, репы, редьки, свёклы. Рядком стояли хумы с мукой и крупами – фасолью, горохом, машем, рисом, пшеном. Эти огромные кувшины были вкопаны до половины в землю, так продукты не портились. На потолочных перекладинах висели грозди винограда, связки лука, чеснока. На полках в глиняных горшках с плотно приточенными крышками хранились сушёная зелень, кунжутное масло. Под самым потолком висело вяленое мясо.
Постройки в два ряда выстроились вдоль хауза и айвана. Разбитый под окнами виноградник был ровесником первому домику. Корявая лоза толщиной в руку взрослого мужчины щедро плодоносила. Каждый год по осени её тщательно подрезали, удаляя лишние побеги, чтобы на следующий год урожай был такой же богатый. Виноградные стволы поддерживали подпорки, поднимавшиеся выше балханы, отчего лозы свешивались в сторону айвана.
Основной доход семье приносила плотницкая мастерская, где работали все мужчины семьи – мальчики учились ремеслу у своих отцов. Ребёнка ставили к верстаку лет в шесть-семь. Поначалу им поручали что попроще – подай, принеси, подмети. Приучать детей к работе надо было исподволь, ненавязчиво, но строго. Халил помнил, как отец, мастеря замысловатую поделку, называл не только инструменты, шедшие в ход, но и то, как лучше сделать работу. Ата строго следил, чтобы каждая вещь лежала на своём месте, которое ей предназначено. Мурад не любил, когда его инструментом кто-то пользовался и даже близким друзьям-плотникам никогда и ничего не давал в долг даже на время. Он никого не пускал в свою мастерскую: сооруди свою и хоть танцуй в ней, а у меня тебе делать нечего…
Порядок, заведённый прадедом Тахиром, соблюдался неукоснительно – все инструменты лежали на полках в строгом порядке: пилы с пилами, ножи рядом с ножами, всё по размеру. Попробуй перепутать – подзатыльник или затрещина неумолимо настигали неумеху. Верстак должен быть всегда чистый. Если мастер видел опилки, стружки, мелкие обрезки, то неряху ждала чувствительная трёпка. И совсем неважным было то, что ученик, шагирд, это родной сын и ему от роду не больше семи лет. Мусор мешал работать, особенно если заказ был дорогой и срочный.
Опилки со стружками никогда не выкидывали, слишком ценным было дерево в безлесном Мавераннахре. Их сметали в ивовые корзины, потом разбрасывали подстилкой для баранов и коров в молхане. Навоз перемешивался с опилками и становился кизяком. Когда подстилка поднималась на две ладони, её резали на куски и вытаскивали для просушки на солнце. Кизяком не только топили очаг, некоторые из него строили кибитки, в них было тепло и сухо зимой и прохладно летом.
По правой стороне от входа, между двумя жилыми комнатами, расположилась мехмонхона, особое помещение, в котором никто не жил. Это была комната для гостей и для общей мужской молитвы,