– Пирог сгорел. – объявляет Трик, крутя какие-то винты над очагом. – Вытяжка, похоже засорилась, чем они только здесь занимались, эти ваши слуги?
Чем, чем. Судя по количеству жаровен и кастрюль бурлящих на печи, ясно чем. Трик с явным пониманием дела заглядывает в кастрюли и противни, какие-то снимает, другие передвигает, что-то помешивает. Вытяжка понемногу утягивает дым, а свежий вечерний воздух, вливающийся в распахнутое окно, настолько усиливает и так разгулявшийся аппетит, что я, не подумав, хватаюсь за первую попавшую жаровню. Не одобренное мамой слово произвольно срывается с губ, и, сунув в рот обожженный палец, я некоторое время с рычаньем прыгаю вокруг плиты. Узел с одеждой Трика попадается мне под ноги и, срывая на нем досаду, я одним пинком забрасываю его в горящий очаг.
– Здорово. – оглянувшись, одобрительно кивает Трик, и ставит на стол огромные тарелки, наполненные кусками чего-то невообразимо вкусного. – Садись, все готово.
Всего через полчаса, дожевав последний кусок запеченного окорока и отодвинув от себя тарелку, я отчетливо осознавал, что банально объелся. И запивая ужин отваром трав, местным аналогом чая, желал только одного, добрести до своей кровати и рухнуть в нее, наплевав на все проблемы.
– Эзарт, ты хотел мне что-то рассказать о Руизе? – вежливо напоминает Трик.
Вот, еще и это. И, пожалуй, сейчас это самое главное, ведь Трику предстоит изображать из себя Руиза и он должен знать о нем как можно больше. Стряхнув с себя лень, начинаю рассказывать Трику сначала про события сегодняшнего дня, потом все, что я вообще знаю про Руиза. Больше всего Трика потрясло сообщение, что мать Руиза живет в Марофеле, но он с ней не общается по своей воле.
– Как это может быть? – недоверчиво качает головой изобретатель.
– Я выкупил Руиза у дижанцев, когда ездил к ним по поручению короля. Его отец был рыбаком, и попал в шторм вместе с сыном. Лодку выбросило на скалы у побережья Дижана, отец погиб, а Руиза подобрали дижанцы. И считали мальчишку своей законной добычей. Когда я привез его в Марофель, оказалось, что его мать, отписав все имущество младшему сыну, уже ушла в дом вдов. Ты же знаешь, что по закону изменить свое решение она теперь не может, а Руиз не простил ей того, как она распорядилась его долей.
– А сколько лет его не было? – заинтересовался Трик.
– Десять. Но документы мать подписала через пять, когда младший сын отпраздновал день мужчины.
Трик задумывается, неодобрительно покачивая головой, и наконец спрашивает:
– А что ты собираешься с ним сделать?
– Пока посажу в потайную комнату, на чердаке. – Вздыхаю я – Запри окна и распорядись тут, а я оттащу его.
– А потом?
– Еще не знаю, надо подумать. – Пожав плечами, выбираюсь из удобного кресла шеф-повара.
Руиз после ужина почему-то стал намного тяжелее. Я отволок его на горбу на чердак и запер в маленькой