Переодевшийся у себя Сергей нервными большими шагами мерил смежную комнату; он не ожидал услышать от доктора ничего нового, – царапина на голове Ирэн не могла дать повода для каких-то особых тревог. Но рука, которую он кое-как перетянул выше раны, начала болеть, и эта боль с каждой минутой становилась все сильнее.
А Карл Витольдович что-то задерживался, и Раднецкому пришла в голову совершенно нелепая мысль: не смазала ли Аня пулю ядом. Для верности, – почему бы нет? Эта странноглазая девчонка на все способна. Он криво улыбнулся и потер руку. Черт побери, почему такие несерьезные раны всегда так невыносимо болят?
О последствиях выстрела и угрозе императора наказать виновного Сергей почти не думал. Он знал, что Ирэн сделает все, чтобы защитить его от гнева государя.
А вот Анна Березина… Где она сейчас? Когда она увидела, как из-за портьеры появилась с окровавленной головой и рухнула на ковер Ирэн, она пришла в неописуемый ужас, бросила пистолет и опрометью выскочила из библиотеки. Но, не вскрикни жена, Раднецкий знал наверное: Анна убила бы его. Ее рука бы не дрогнула, и она бы не промахнулась. Какие молнии сверкали в ее глазах, каким решительным было лицо! И… как же она была хороша в тот миг! Удивительно.
– Ваше сиятельство, – врач приоткрыл дверь, оторвав Раднецкого от мыслей о прекрасной мстительнице, – можете войти.
Сергей шагнул в спальню жены. Он был здесь всего один раз – в ту ночь, когда Ирэн родила Колю. Да, тогда он так же вышагивал по соседней комнате, и так же был позван врачом… Ирэн мечтала о сыне, он же, – частью в пику ей, частью из других соображений, – хотел девочку. Но, едва взяв на руки мальчика, понял, что ничего дороже этого малыша у него нет и не будет…
Ирэн сидела в кровати, прикрытая по пояс атласным голубым одеялом. Золотистые волосы ее, мелко вьющиеся, красиво рассыпались по плечам и груди, нежно-голубая ночная рубашка на тонких бретельках, из полупрозрачного батиста, почти не скрывала соблазнительные округлости тела.
Когда муж вошел, Ирэн слегка, будто невзначай, повела плечом, – и одна из бретелек упала, а грудь почти обнажилась. Раднецкий видел ее отчетливо – высокую, упругую; видел темные выпуклые пуговки сосков и более светлые ореолы вокруг них… и в который раз поразился самому себе, что ничто в этой очаровательной женщине не будит в нем естественного желания.
Он повернулся к врачу, лицо которого было торжественно; даже стекла пенсне на носу излучали некую важность.
– Итак, Карл Витольдович, ваше заключение? – отрывисто спросил Сергей.
– Что касается раны на виске, тут все будет в порядке, – сказал доктор. – Я обработал ее, швы накладывать не нужно. Шрама не будет, госпожа графиня может быть совершенно спокойна, так же как и вы.
– Я рад, – сухо произнес Раднецкий. – И, если это все…
– Это не все, – таинственно улыбнулся врач, – есть еще кое-что, о чем ваша супруга разрешила мне сообщить вам.
– Что же? –