Эми вздохнула, перелистнула на мониторе ещё одну страницу с «Майорками».
«Мама говорит мне: прежде чем обвинять других во всех смертных грехах, спроси себя. Может, это ты в первую очередь виновата в случившемся? Может, это с тобой что-то не так?.. Да пошли бы все они! – разозлилась Эми. – Не собираюсь я в себе копаться и что-то там выискивать. Я собираюсь отдохнуть! Имею право! Буду лежать на белом пляжном песочке и в ус не дуть. И пусть эти мерзавцы ходят кругами и заглядывают мне под лифчик. А я и глазом не поведу. А захочу – заарканю первого попавшегося и…»
Эмили набрала Тину-секретаря:
– Скажи мне, милая, срочное что-то у нас осталось на ближайшие дни?
– М-м-м… Послезавтра деловой обед с инвесторами по «Стелле», Бренштейн просил поторопиться с отчётом, м-м-м…
– Обед перенеси, скажи, накладка по времени. Рабинович перетопчется.
– Бренштейн!
– Тем более. Всё, конец связи.
Эми вернулась на первую страницу в предложениях по Майорке и выбрала объявление наугад в середине списка.
– Алло, – сказала она в трубку. – Можно забронировать у вас одноместный номер?
Совпадений не бывает
«Нет, нет, нет, нет!» – Марго повела круглым ручным зеркалом в сторону, чтобы изменить освещение. Как ни странно, это помогло. Под другим ракурсом конопушки, словно по мановению волшебной палочки, потухли, почти исчезли.
Но Маргарита не успокоилась. Ещё некоторое время водила зеркалом туда-сюда, чтобы удостовериться, что точечек на лице почти не видно.
Веснушки предательски проступали на её щеках не только по весне, а без всякой системы и всегда неожиданно. Чаще всего – в самые важные моменты её жизни, например, когда она готовилась к свиданию.
Марго почему-то очень стеснялась их появления, хотя понять женщину можно: бабе тридцать шесть лет от роду, а лицо – словно через дуршлаг загорала. Да ещё и заметные эти пятнышки, ужас – тональником не замажешь.
То, что у рыжих это распространённая проблема, Марго не успокаивало. Может, у других рыжих и в порядке вещей, а она должна быть идеальна. Не зря же писатель в годы оны говорил: «В человеке всё должно быть прекрасно: и одежда, и душа, и мысли, и конопушки». Вернее, их отсутствие. Маргарита не была уверена в абсолютной точности цитаты, но смысл, по её мнению, улавливала однозначно.
Минуту назад ей показалось, что веснушки