Прежде чем замок Томаша покину, я и его страдать заставлю. Отброшу страхи, застилающие взор, чтобы варвар жестокий слезами солеными умылся. Нет, лучше уж пусть захлебнется ими!
Скрипнула дверь, отворяясь. Взгляды наши тут же устремились на вошедшую в комнату Павлу.
– Доброе утро, девушки! – поприветствовала она нас, тепло улыбнувшись. – Вас осталось восемь. Сегодня после завтрака у вас будет возможность познакомится с соперницами.
Вера и Тана переглянулись. Кажется, девушки решили держаться вместе. По крайней мере, пока.
Уж не знаю, радоваться мне этому или огорчаться. Ведь я видела лица только тех, с кем комнату делю, да тех, кто отбор покинул. Лица остальных под масками были скрыты. Но даже сквозь узкие прорези для глаз нетрудно было почувствовать взгляды, преисполненные неприязни. От них мороз по коже шел, а сердце удары пропускало, цепенея от страха.
Что ж, пора признать: здесь нет места дружбе. Все мы враги. А врага нужно знать в лицо.
После завтрака Павла сопроводила нас в сад. Я впервые вышла на улицу, избавившись от гнета черных стен замка.
Теплый ветерок взъерошил волосы, нежно коснулся щеки, будто хотел утешить. Воздух, раскаленный палящими лучами солнца, обжег кожу. Бледный диск висел прямо у нас над головами. Жар от него был столь силен, что мы с девушками тут же юркнули в тень – под раскидистую крону дерева.
Аромат сандала, спелых апельсинов и душистых магнолий кружил голову. Не знаю, каким чудом князю Томашу удалось взрастить посреди пустыни этот благоухающий оазис, который зеленой кляксой красовался средь песков и тумана, но в глубине души я была ему за это благодарна.
Сад владыки Пепельных туманов был огромен. Дорожки, выложенные из белого камня, петляли меж цветов и кустарников. Птицы заливались у нас над головой звонкой трелью, то взметая ввысь, то прячась меж веток. Среди пышной растительности виднелась беседка, увитая плющом. Рядом с ней журчал ручеек, который прокладывал себе дорогу между камней и мелкой гальки.
Я коснулась пальцами прозрачной воды, но тут же одернула руку. Холодная, словно горная река.
За зеленой изгородью послышались женские голоса. Я обернулась, силясь рассмотреть их обладательниц. Вскоре, на узкой дорожке, показались три девушки и пожилая женщина, которая шла во главе этой маленькой делегации. Ее жидкие светлые волосы с проседью были собраны на затылке в аккуратный пучок, глубоко посаженные глаза скользили по нам, будто она пыталась разглядеть то, что было сокрыто у каждой на дне души. На ней было черное платье с глухим воротом и длинными рукавами. Ума