Праведному возмущению Лобкова, казалось, не было предела.
– Ты, наверное, хотел сказать «был», но «не замечен»?.. Хорошо, я на досуге изучу. Сей тугамент. Слушай, а у тебя какая официальная зарплата в конторе?
– А причем здесь?.. – растерялся менеджер. – Ну, где-то примерно пятьдесят пять. Грязными.
– Знаешь, сколько берет за один сеанс белый маг Серафим?
– Какой Серафим? Извините, я не…
– Ладно, это я так. О своем, – отмахнулся Брюнет. – Всё, Владислав Антонович, свободен.
Виктор Альбертович возвратился в кабинет и максимально осторожно опустился в начальственное кресло. Прислушался к ощущениям, тяжело и шумно вздохнул.
– Что, опять спина? – посочувствовал Купцов.
– Она. Хрен ей между…
– А чего от тебя хотел Владислав Антонович? – как бы между прочим поинтересовался Дмитрий.
– Да так, ерунда.
– И все-таки?
– Донос на тебя, Борисыч, подтащил.
– Даже так? Шустрый мальчонка, далеко пойдет.
– «С почином вас, Глеб Егорыч», – выдал глумливое Леонид.
– Если ты думаешь, Леонид Николаич, что это первый – то глубоко заблуждаешься. На тебя, к слову сказать, пишут не меньше.
– Оба на! А на меня-то за что?
– Был бы человек, а статья найдется, – расхохотался Петрухин. – Вот оно, бумерангом возвращающееся наше с тобой доблестное служивое прошлое. Как аукнулось, так и…
– Ладно, поржали и будя, – погасил смехострасти хозяин кабинета. – На чем мы остановились?
– На оперативном эксперименте.
– Ну, и что там у вас за эксперимент?
– Помнишь, Витя, финал «Собаки Баскервилей»? Когда сэра Генри ночью, после пьянки у Стэплтонов, заставили прогуляться по болотам?
– Допустим. И чего?
– Нам потребно, чтобы мадам Нарышкина еще раз скаталась за покупками в универсам «Всячина». Для чистоты эксперимента в гордом, разумеется, одиночестве. А мы это дело на свою камеру запишем, раз уж местные, эсбэшные, подвержены воздействию магических сил. А там – чем черт не шутит? Вдруг еще какая мистическая фигня приключится?
Виктор Альберотович задумался и озадаченно покачал головой:
– Даже не знаю, братцы… Нарышкина всяко может не согласиться. Ее ведь только-только в клинике в порядок привели. А тут – опять… А без Конан-Дойля никак нельзя обойтись?
– Нельзя, – убежденно сказал Петрухин. – Поэтому, давай, Витя, звони. Вот прямо сейчас. Только не мадам, разумеется, а Самому. Мужик он или кто? Пусть там… не знаю… пусть кулаком по столу стукнет, что ли? В конце концов, кому это нужно – ему или нам?
– Но если Станислав Аркадьевич предпочитает отныне спускать всю свою чиновничью зарплату на шестикрылого Серафима, тогда, конечно, можно обойтись и без спецэффектов, – смиренно докончил Купцов.
Брюнет снова шумно выдохнул, еще более шумно выругался