Через час он уже сидел на скамейке рядом с ней. Дождик поутих, хотя тучи еще были грозным напоминанием о том, что в любой момент погода может измениться не в лучшую сторону. Но Алексею было все равно, потому что она была рядом с ним, улыбалась, и он мог с ней разговаривать как всегда. Он чувствовал себя слегка виноватым, потому что в последнее время очень много работал, запустил себя и мало думал о ней. Алексей сидел молча, потом что-то хотел сказать, но комок подступил к горлу.
– Марина, мне очень нужен твой совет, – начал он и запнулся. – Нет, давай сначала расскажу, как на работе, потом, как мы с Мишкой ездили на рыбалку и как он подрался в школе из-за девчонки и меня вызывали к директору.
Так незаметно прошел час. После разговора стало легче. Потом он поправил букет, убрал старые цветы, посмотрел на Марину. Она так же улыбалась, как и при жизни. Он специально заказал на памятник эту фотографию, чтобы всегда помнить ее с милой и искренней улыбкой. И пусть ее уже нет три года, он всегда будет дарить ей белые хризантемы в день их знакомства. Она всегда будет жить в его сердце. Незадолго до дня, когда она ушла, Марина просила его быть сильным, ничего не бояться и помнить, что она будет рядом на небесах и станет молиться о них с Мишей. Да, он обязательно будет сильным. Ради нее, ради себя и сына.
Дождик снова стал накрапывать. Алексей раскрыл зонтик и направился к выходу. Он не заметил, как доехал до дома. Он еще мысленно был с ней. Дверь открыл Миша.
– Пап, я чаю сделал и купил в кондитерской пирожных. Давай рубанем! Мне еще посоветоваться с тобой надо насчет одного чувака, а то он на мою девушку засматривается. А ты говорил, что сразу драться не надо, так что давай переодевайся и пойдем на кухню…
Бонифаций Петрович
Боня проснулась в 7:20. Глаза, как ни странно, сами открылись и предательски не хотели закрываться. Почему так? Ведь сегодня выходной! Мозг, ты слышишь? Повторяю: выходной! Прием! Ау! Я честно отработала неделю! Я все сделала и все сдала вовремя! Даже месячный отчет. Ха! Вот, наверное, удивятся мои европейские коллеги, особенно Джон из штаб-квартиры в Лондоне, которому я два месяца подряд высылала страшную абракадабру и не в срок. Но он терпеливо, как это и подобает европейцам, писал аккуратные и вежливые письма, давая в очередной раз понять, что он видит, что это полная хрень, но очень kindly ask (по-доброму просит) в который раз устранить недочеты